ТЕМА: Потери советских моряков в Индонезию 1962

Неизвестный поход советских моряков в Индонезию

Андрей Жданкин

Курс – Сурабая

Ночью 30 декабря 1961 года из Владивостока в Тихий океан вышли четыре дизельные подводные лодки, на каждой по 70 человек экипажа. Поход был необычным. Дело не только в спешке: начальство не позволило встретить Новый год на родной земле. Странным был конечный пункт маршрута. Лодки надлежало привести в Сурабаю – главную военно-морскую базу Индонезии (остров Ява) и передать индонезийским морякам.
Маршрут – тяжелейший, расстояние – более 4000 тысяч морских миль, из них почти половина – в тропических широтах. С точки зрения навигации этот район Мирового океана сложен чрезвычайно: обилие островов, слабоизученные течения, капризная изменчивая погода.
Лодки шли в надводном положении. Около японской Окинавы их силуэты заметили с торгового судна. Через полчаса в небе показались американские разведывательные самолеты «Нептун». С того момента они вели подлодки до входа в Макасарский пролив.
В Сурабае наши простояли конец января, весь февраль и половину марта. Экипажи обучали индонезийцев управлять лодками, вооружением. Многие местные офицеры знали русский язык. В середине марта военно-морские флаги СССР были торжественно спущены, подняты индонезийские. Наши подводники вернулись во Владивосток.
В июне на советском флоте новый приказ: срочно готовить еще несколько лодок к переходу в Индонезию. Разумеется, все только добровольно. Не отказался никто, хотя в семьях офицеров уже поговаривали, что мужья идут воевать.
Командующий ТОФом адмирал Виталий Фокин собрал офицеров. «СССР ни с кем не воюет. Вас посылают только передать лодки». Однако адмирал сомнений не развеял. Экипажи были укомплектованы по боевому штатному расписанию. Но были аргументы и в пользу слов командующего: на всех лодках малошумные шестилопастные винты заменили стальными, новые по тому времени поисково-радиолокационные приемники «Накат» сняли, поставили старые «Анкеры». Сняли также противолодочные самонаводящиеся торпеды. Все это внушало морякам мысль, что воевать не придется.
На этот раз в Индонезию отравилось соединение: шесть подлодок и плавбаза – штабной корабль. Это ремонтный завод, госпиталь и корабль связи в едином корпусе. Возглавил соединение контр-адмирал Анатолий Рулюк, командир 54-й отдельной бригады подводных лодок.
В истории отечественного флота это был первый дальний поход дизельных подлодок в совместном плавании на расстояние более четырех тысяч морских миль, подчеркнем – через тропики.
Буквально через день после прихода в Сурабаю вновь были сменены флаги. Но экипажи домой не отправили: моряков переодели в форму индонезийских ВМФ без знаков различия. Вновь наши моряки тренировали местные экипажи, отрабатывали с местными пловцами-диверсантами высадку на берег с надувных лодок. Вооружение индонезийских коммандос составляло наше стрелковое оружие, ножи, а также трубочки с отравленными стрелами для бесшумного поражения противника. Ножи те ребята метали виртуозно. Интересно, что, отправляясь на операцию, коммандос никогда не брали с собой еды.
В воскресенье, 29 июля, в День Военно-Морского флота моряки узнали, что будут принимать участие в освобождении Западного Ириана, попросту – воевать. Настроение рухнуло.
Подводники были не единственными советскими «добровольцами». Сурабаю уже распирало от надводных кораблей с такими же «добровольцами» в индонезийской форме. Это был целый флот, включавший самые современные корабли, от подаренного Хрущевым крейсера «Ириан» (у нас он назывался «Орджоникидзе», именно на нем совершил свой знаменитый визит в Англию в 1956 году Н. Хрущев), до торпедных и ракетных катеров.
Флот – не единственная составляющая военного кулака, которым к тому времени располагала Индонезия. На военно-воздушных базах, прежде всего на главной – в городе Мадиун, размещалось множество боевых самолетов с нашими экипажами. 29 июля 1962 года вся эта громадная машина была переведена на боевой режим, в режим войны. С нашей стороны военной группировкой командовал контр-адмирал Григорий Чернобай, авиацией руководил полковник Логинов.

Жертвы

Военный конфликт без жертв не обходится, солдаты гибнут даже на учениях.

Подводники слышали, что примерно за сутки до истечения срока ультиматума самолет с индонезийскими опознавательными знаками, но с советским экипажем, уничтожил радиолокационную станцию, прикрывавшую подходы с городу Маноквари. Ценой собственной жизни. Но первым в конфликте погиб старший лейтенант Михаил Гранков, техник по обслуживанию МИГ-21 из подмосковной Кубинки. Он ехал в кузове «козлика» – ГАЗ-69, откинув голову на брезентовый тент. Встречная машина прошла впритирку, зацепив только то место, где выдавался брезент.

Пилот-инструктор ТУ-16 Кс майор Олег Борисенко разбился при посадке самолета. Награжден орденом Красного Знамени посмертно.

Капитан-лейтенант умер от какой-то болезни печени. Майора, морского пехотинца из Осетии, отливным течением унесло в открытый океан.

Молодого лейтенанта сгубила жажда. После игры в волейбол, разгоряченный, он пренебрег категорическим запретом употреблять напитки, которые продают уличные торговцы. Врачи констатировали смерть от брюшного тифа.

За два года группа советских военных специалистов официально потеряла шесть человек. Наших военспецов в стране на постоянной основе было несколько тысяч, и можно только удивляться, что обошлось только таким количеством жертв.

Почему эта история не получила огласки, большого резонанса? Именно в это время разворачивался Карибский кризис, где вероятность применения ядерного оружия была абсолютно реальна. Индонезийская кампания оказалась в тени более значительных событий.

novznania.ru/archives/936

Уважаемый Александр Николаевич, добрый день.

Обращается к Вам военный атташе при Посольстве РФ в Республике Индонезииполковник Николаюк Николай Васильевич.
Через посла РФ в Джакарте к нам попало письмо Комитета по внешним связям Санкт-Петербурга, где сообщается о наличии российских воинских захоронений на территории Республики Индонезии. Мы уже приступили к практической работе по поиску этих захоронений.

Есть некоторые просьбы к Вам, которые, надеюсь, помогут общей работе.
Можно ли уточнить имеющиеся сведения по событиям, описанным в письме о периоде с 1960 по 1962 год? Думаю, что в 1) Центральном архиве Вооруженных сил (г. Подольск), архивных документах 2) Главного управления международного военного сотрудничества Министерства обороны России (в состав которого было 10-е управление МО СССР, курировавшее работу советских военных советников за рубежом), а также архиве 3) Главного управления Генерального штаба (по вопросам, касающимся работы военного атташе в Джакарте), наверняка, можно найти дополнительную информацию по событиям 1960-1962 гг. Прошло 56 лет. Не поверю, что в архиве нет более подробных сведений.
Кроме того, бывший посол Индонезии в Москве госп. Джаухари Оратмангун передал нам копию письма, которую он получил в 2015 году. Копию высылаю. Обращался тогда к индонезийскому послу Геннадий Петрович Асинкритов. Судя по оставленному обратному адресу, он проживает в Твери. Указаны номера его домашнего и мобильного телефонов. Очень Вас прошу, если возможно, связаться с ветераном. Возможно, он что-то прояснит, либо даст наводку на людей, кто проходил с ним службу в 60-х годах прошлого века в Сурабае, и можно будет уточнить детали по нашим захоронениям.

Прошу правильно меня понять, мы не пытаемся переложить работу на Вас. Из Джакарты нам тяжелее выяснить дополнительные сведения, которые можно найти в России. Повторюсь, здесь мы уже приступили к поискам.

Пока ощутимых результатов нет, но если будет хоть одна зацепка – будем копать до конца.
Надеюсь на совместную результативную работу.

С уважением,
полковник Николаюк Н.В.
+ 62 816 180 75 13 (моб.)
+ 63 927 866 38 43 (WA)
Этот адрес электронной почты защищён от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.