ТЕМА: Соборъ Иоанна Предтечи в Шлиссельбургской крепости

Историко-Статистические сведения о С.-Петербургской Епархии 1884. VIII том, стр. 252-269:

ОБЩИЙ ОЧЕРК.
Шлиссельбургский уезд занимает пространство в 3482 квадр. версты, граничит с уездами Петербургским, Царскосельским, Новгородским и Новоладожским, на севере прилегает к Финляндии, а на востоке подходит к берегам Ладожского озера. Он представляет местность ровную, болотистую, изредка прерываемую возвышенностями, как напр. в приходах: натовском, колтушском, покровском и лезьинском. Пространство его от Невы до Ладожского озера представляет особою как бы одно болото, идущее вплоть до озера и имеющее множество озер и лесов. Кроме Невы, Шлиссельбургский уезд имеет множество других, довольно значительных рек, впадающих, частью, в Ладожское озеро (Назья, Морья, Плота), частью – в Неву (Черная, Мга, Мойка, Тосна, Ижора, Славянка, Охта).
Все население уезда простирается до 36 тысяч и оно довольно значительно по Неве и ея притокам, а далее – к Ладожскому озеру есть большие пространства, вовсе ненаселенные. Первоначальные жители уезда – Финны, частью издавна здесь живущие, частью выселившиеся из соседней Финляндии. Население русское поселилось здесь после основания Петербурга. Это – частью русские крестьяне, поселенные сюда помещиками, частью добровольные поселенцы, привлеченные сюда торговлею и промыслами, развившимися в следствие близости столицы.
Занятия жителей определяются местностью – Ближе к Ладожскому озеру развиты промыслы, стоящие в связи с обилием лесов, а ближе к Неве развита торговля предметами, необходимыми для столицы. Здесь же довольно процветает и фабричная деятельность.
Православная паства существует в Шлиссельбургском уезде с основания Петербурга. Хотя и есть основания полагать, что пространства на берегах Невы, с 16 века, были заселены православной паствой, так как в писцовых книгах указывается «Спасский Городенский погост» по берегам Невы до Шлиссельбурга, но следов этого первобытного христианства здесь никаких не осталось. Нынешнее православное население имеет своих родоначальников в лице русских, переселенных сюда из внутренних губерний волею правительства и помещиков. После Шлиссельбурга, имевшего православные церкви еще до времен Петра Великого, древнейшими приходами здешней местности должно считать приходы: матокский, колтушский, поречьский, лезьинский, никольский, назьинский и путиловский. Позднее образовались приходы: Пеллы, Ивановского и Аннинского села. Приход ириновский образовался в нынешния времена.
В административном отношении здешняя православная паства всегда входила в состав петербургского округа и состояла в ведении благочинного, жившего то в Петербурге или Шлиссельбурге, то в одном из сел уезда.
Пребывание благочинного в одном из указанных городов хотя было довольно отдалено от приходов, но за то выигрывало в удобствах сообщения. Матокская церковь, дальше всех отстоявшая от Шлиссельбурга, очень редко подчинялась благочинному Шлиссельбургского уезда, а большею частью, как и ныне, входила в ведомство благочинного Петербургского уезда.
Народное просвещение процветает только по берегам Невы, где и население гуще и церквей больше и способы просвещения богаты. Дальше от Невы, особенно к Ладожскому озеру, есть школы финские, да несколько небольших школ воспитательного дома. Процветанию школ в здешней местности препятствует отдаленность от школ и трудность сообщения с ними чрез болота и леса.
В настоящее время православное население Шлиссельбургского уезда простирается до 20 тысяч и оно распределено по 13 приходам, из коих один – в городе Шлиссельбурге, с окрестными деревнями.

Собор Иоанна Предтечи в Шлиссельбургской крепости (в военном ведомстве).
Собор Иоанна Предтечи находится в крепости, построенной четвероугольником, на острове в окружности 3/4 версты, образуемом двумя рукавами Невы, при выходе ея из Ладожского озера. Крепость называемая у шведов Нотебургом, названа Шлиссельбургом (город-ключ) по воле Петра Великого, а в летописях называлась Ореховым островом, Ореховым городком, Ореховцем и Орешком.
Первые сведения о церкви в Шлиссельбурге относятся к 1-й половине 16-го века. В первом томе «Исторических актов» помещена тарханная грамота, данная в лето 7081 (1573), апреля 4-го дня, архиепископом новгородским Леонидом «никольскому игумену Трифону и еже о Христе с братиею, и всему причету церковному, в Вотцкой пятине, в Орешке городке, во общем монастыре на островке».
В 1592 г. июня 13-го, она подтверждена архиепископом Варлаамом. Она была выдана «по прежней грамоте архиепископа Макария, в ея место, потому что она изветчала и подписати на ней негде, и печать порушилась». Следовательно монастырь в Орешке был построен не позже 1542 года, когда Макарий был возведен в митрополиты московские.
Более точные сведения о церкви Иоанна Предтечи восходят ко временам Петра Великого. Из описи имущества Благовещенской и Иоанно-Предтеченской церкви, составленной в 1720 году, видно, что Предтеченская церковь в 1720 году была деревянная, так как в документах 1770 года говорится о построении в крепости новой церкви «на место обветшалой деревянной». Эта крепостная церковь была очень бедна утварью. В описи 1720 года показано всего три образа, да две ризы: одна камчатная, подаренная Алексеем Петровичем, другая атласная, подаренная бывшим комендантом Иваном Васильевичем Колтовским. Кроме этого в церкви были еще 2 епитрахили, один стихарь, трое поручей, серебряные священные сосуды, два оловянных блюда, медное паникадило, 3 медных лампады, два жестяных подсвечника, двое хоругвей на камке и «исколотое» зеркало, подарок того же Колтовского.

Крепостная церковь была приписана к градскому Благовещенскому собору. Что она была приписная, это видно из той же описи. Пред отделом богослужебных книг сказано: «книг церковных на две церкви», – а тогда в Шлиссельбурге только и было две церкви –Благовещенская и Иоанно-Предтеченская. При том указы и разные начальственные распоряжения посылались тогда только для Благовещенской церкви, причт которой служил и в церкви Иоанна Предтечи.
В 1727 году Благовещенский собор был перенесен из города или из крепости на посад и стал церковью приходскою; а церковь Иоанна Предтечи заменила церковь Благовещенскую, то есть стала городскою, или точнее, крепостною (что Благовещенский собор был в крепости, это доказывается тем что в указе от 7-го октября 1728 г. о перенесении Благовещенской церкви из собора на посад, замечено, что в новоустроенную церковь определен бывший «шлиссельбургской крепости священник Василий Андреев», а он, в других указах назван священником «Благовещенского собора»).
Затем церковные документы переносят нас прямо к 1757 году, когда в крепости был создан новый храм. В 1757 году, из «канцелярии духовных дел» сообщено было шлиссельбургской комендантской канцелярии о необходимости сперва починить соборную церковь Рождества Иоанна Предтечи, а потом – построить и новую в тоже имя. Комендатская канцелярия сделала об этом представление в канцелярию «строения домов и садов». Отсюда в 1758 г. «как для осмотру помянутой церкви ветхостей, так и для составления плана и сметы новой, имеющей строиться», прислан архитектурии помощник Густышев. Осмотрев церковь, Густышев составил план новой церкви, на что требовалось по его расчету 7 121 р. Он представил это в канцелярию строений и она определила: об осмотре Густышевым ветхой церкви донести в Сенат, при чем и чертежи «на высокое рассмотрение» представить и требовать резолюции, не позволено ли будет ветхую церковь вновь построить и требуемую сумму отпустить (Донесение 27-го июня 1770 г., №226). Но на это из указа Сената не последовало. И только уже в 1764 году Сенат, почему то, вздумал сделать в канцелярию строений запрос, и получил, от директора ея, Ивана Ивановича Бецкого, ответ, совершенно противоречащий прежнему образу действий канцелярии. «Строение в Шлиссельбургской крепости церкви Иоанна Предтечи до той канцелярии не следует», писал Бецкий, «по резону, что исправление той крепости и определенная на то сумма, из которой и реченную церковь содержать подлежит, отдана в 1732 году в ведомство канцелярии главной артиллерии и фортификации». Тоже отвечала контора строений в 1770 г. Коменданту канцелярии на вторичное ходатайство его в Сенат о построении в крепости церкви (Указ из конторы строений 1770 г. июня 13, №3789). Просить об этом побудило комендантскую канцелярию шлиссельбургское духовное правление, заявлявшее что в палате, в которой, по резолюции архиепископа Гавриила, помещалась, с 1767 г., временная церковь, появилась сырость, угрожающая порчею всему церковному имуществу. Комендантская канцелярия, не удовлетворившись ответом конторы строений, обратилась прямо в Сенат (Донесение комендантской канцелярии в Сенат 1770 года июля 13-го, №278), минуя канцелярию артиллерии. Из Сената вскоре дан ответ, что все дело, вместе с планами «для немедленного рассмотрения и решения» передано еще в 1764 г. в коллегию экономии, для того, что по данной той коллегии, в 1763 г., инструкции, она должна иметь своего архитектора, с подмастерьями и учениками, для рассмотрения проэктов новых строений и нужных церковных починок; при этом Сенат выразил, что новая церковь в крепости должна быть каменная (Указ Сената в комендантскую канцелярию 1770 г. октября 8-го, №7706). Впрочем коллегия не торопилась: план, фасад, профиль и смета предполагаемой церкви, составленная архитектором коллегии Вистом, представлены были в Сенат не ранее конца 1772 года. По новой смете требовалось 28 363 р. 75 к. Но явилось новое затруднение: смета была составлена по петербургским, а не по шлиссельбургским ценам. Недосмотр этот должна была исправить комендантская канцелярия и она же обязывалась поискать в тамошней команде людей, которые бы, вместо архитектора, могли руководить мастеровых и работников (Указ его туда же 1772 г. декабря 13-го №№10, 481). Канцелярия обратилась в шлиссельбургскую команду и в канцелярию Ладожского канала: но получила ответы отрицательные. В канцелярии ладожского канала заявляли: чтобы кто из них (офицеров) в состоянии был таковое знатное строение, какою церковное бывает, строением произвести того не уповательно (Рапорт инженерной команды 1772 г. декабря 30-го, №1124; указ из канцелярии Ладожского канала 1773 г. января 8-го, №32). Комендантская канцелярия отослала эти отзывы в Сенат, который, в видах точнейшей сметы, по крайней мере на счет объема храма, указом 1-го марта 1773 г. потребовал вернейших сведений о числе жителей Шлиссельбурга. По справкам жителей оказалось 1 101 мужского пола и 820 женского (Доношение шлиссельбургской полицейской конторы 1773 г. марта 8-го №17 и промемория из конторы Ладожского канала 1773 г. марта 16-го, №21). Не принимая во внимание этой цифры и заботясь о сокращении расходов Сенат решил выстроить храм только для крепости и потребовал сведений о числе людей только в крепости (Указ Сената 1773 г. июля 7-го, №3334). Получив сведения, Сенат сократил смету до 9 384 р. 30 к. (Указ Сената 1774 г. октября 24-го, №14597) и сумму эту рассрочил на три года. На торгах сумма была уменьшена еще на 8 250 р. (Указ коллегии экономии 1775 г. мая 25-го, №2123). После этого, в начале 1775 г., постройка начата, по плану Виста, под наблюдением архитектора коллегии экономии Паульсона, подрядчиком петербургским купцом Иваном Кореневым. Постройка окончена в 1776 году (Указ коллегии экономии 1774 г. декабря 17-го, №5072; рапорт шлиссельбургского коменданта в коллегию экономии 1775 г. января 23-го, №35; указ коллегии к коменданту 1775 г. мая 23, №2123. Опись церковного имущества 1800 года). От незнания ли дела, или от скудости средств, и от недобросовестности строителей, новый храм явился в неудовлетворительном виде. Вместо каменного колокольного шпица, как полагалось по проэкту, он венчался деревянным, а в стенах, тотчас по окончании постройки, оказались 4 трещины. Об этом комендант Цыглер рапортовал коллегии экономии. Для поверки рапорта и обревизования постройки послан был тот же Паульсон, который и строил церковь. Он нашел, что деревянный шпиц, по причине тонкости стен (не более 11/2 кирпича), пригоднее каменного; трещины же нашел очень узкими, в четверть дюйма, и не сквозными, следовательно не опасными. Не полагаясь на это показание, коллегия экономии поручила произвести новую ревизию, геодезисту, капитану Герасиму Карасеву (Указ конторы коллегии экономии коменданту Цыглеру 1777 г. мая 5-го, №1581) вместе с Паульсоном. Результат этой ревизии неизвестен; вероятно Карасев руководился указаниями Паульсона. Все эти ревизии отдалили освящение нового храма до 1779 года (Опись церковного имущества 1800 г.). Храм освящен митрополитом Гавриилом. Неопасные, по мнению Паульсена, трещины вскоре оказались очень опасными. Чрез 16 лет храм потребовал значительных исправлений, которые и произведены на счет сумм петербургской казенной палаты (Указ духовной консистории 1818 г. октября 16-го, №2535); а в 1804 г., с разрешения митрополита Амвросия, из-за больших трещин в стенах и сводах, приостановлено в храме Богослужение (Указ 1804 г. августа 19-го, №1683. Сохранившийся листок от черновой ведомости о благосостоянии и числе церквей в г. Шлиссельбурге). В 1818 г. крепостное начальство снова должно было начать хлопоты о постройке нового храма.

Так как все постройки в крепости производились инженерным департаментом и на его суммы, и, при том, с Высочайшего разрешения, то комендант Плуталов просил департамент ходатайствовать об этом деле пред Государем; департамент передал представление коменданта и свое ходатайство, в Свят. Синод. 23-го июля 1822 года последовало Высочайшее разрешение – сломать старую крепостную церковь, и вместе с этим, был утвержден план и фасад новой. План составлен архитектором Штаубертом. Храм заложен 1-го августа 1824 г., а освящен 22-го июня 1831 г.
Где же совершалось Богослужение во время починок старого и постройки нового храма? Из церковных документов видно, что в крепости, кроме главного храма, существовала, в 1796 году, домовая церковь Успения, в одном из казематов северной стены (В церковной описи 1800 года об образе Успения Бежьей Матери замечено: «в 1796 г. был в теплой церкви храмовой». Ведомость о количестве церквей в ведомстве шлиссельбургского духовного правления). В 1767 году она построена была на время; на сырость помещения ея некогда жаловалось духовное правление. Может быть она находилась в той же палате, в которой помещалась временная церковь 1767 года и служила как бы памятником существования церкви, или была устроена на время починки главного крепостного храма. Последнее предположение вернее: как построенная на время она и была упразднена, по миновании нужды. В 1800 году она уже писалась упраздненною (Указ духовной консистории 1802 года 18-го августа, №1431). Но так как произведенные в главном крепостном храме починки были непрочны, то явилась нужда продлить существование Успенской церкви. Комендант Плуталов, с благословения митрополита Амвросия, возобновил, в 1802 году (см. предыдущий указ), Успенскую церковь, существующую до настоящего времени, но посвященную уже апостолу Филиппу Диакону.
Главный крепостной храм посвящен Рождеству Иоанна Предтечи. Антиминс его, освященный митрополитом Гавриилом 1779 года июня 21-го дня, отличается от нынешних, кроме удивительной прочности, еще тем, что на нем нет изображений креста и евангелисты изображены не по углам, а в двух нижних углах, по два.
В церкви, прежде Успенской, а ныне – посвященной апостолу Филиппу Диакону, антиминс позднейший, освященный епископом Венедиктом 1835 г. декабря 7-го дня. Храм посвящен диакону Филиппу потому, что окончание работ по возобновлению упраздненной Успенской церкви совпало с столетним юбилеем господства русских в Шлиссельбургской крепости, взятой Петром Великим 1702 г. октября 11-го дня, на память св. диакона Филиппа. Мысль коменданта Плуталова посвятить возобновленную церковь св. Диакону, была одобрена митрополитом Амвросием (Указ духовной консистории 1802 г. августа 18-го, №1431 и надпись на медной доске, вделанной в западную стену церкви Диакона Филиппа).
В храме достопримечательны: 1) напрестольный сребропозлащенный крест, обделанный, по краям, стальною резьбою. Распятие и лики Богородицы и Иоанна Богослова сделаны из финифти. В кресте вложено 12 частиц св. мощей, а на задней стороне написано «лета 7908, от Рождества Христова 1700, построен сей крест преосвященным Игнатием епископом тамбовским в дом церкви Благовещения пресвятой Богородицы». Игнатий был посвящен в епископы в 1699 году; того же года, августа 23-го, отлучен соборне и епархия упразднена (История Росс. Иерархии, т. I, изд. 1822, Москва ст. 25). В церковь Шлиссельбургской крепости крест подарен Петром Великим; 2) икона Казанской Божьей Матери, явленная и Чудотворная. В предании сохранилась память о некоторых чудесах от иконы, именно о двукратном спасении от скотского падежа, бывшего здесь около 100 лет тому назад, и о спасении от пожара, бывшего в 40 годах в Шлиссельбургской Рыбачьей слободе и отклоненного от города вследствие мгновенной перемены ветра. Избавление от этих трех бедствий молва приписывает именно молитвам пред иконою Казанской Божьей Матери, так как во время бедствий сюда приносилась эта икона. О множестве других чудес свидетельствуют драгоценные привески к иконе. О самом явлении иконы известно следующее: в одну из темных зимних ночей, вскоре после завоевания крепости, часовой заметил, с своего поста, необыкновенный свет, выходивший, как ему казалось, из стены бывшей шведской кирки. Утром он рассказал об этом своим товарищам, и о странном видении скоро узнала вся крепость. По указанию часового разобрали стену и нашли в ней икону Казанской Божьей Матери. Рассказ этот имеет все признаки достоверности. Подлинность его, прежде всего, утверждается тем высоким благоговением, какое издавна питают к иконе жители Шлиссельбурга и всех окрестных городов и сел и самой столицы. Притом известно, что уже при Петре Великом, в 1720 году, был здесь храм во имя Пресв. Девы. Может быть храм существовал еще до взятия крепости, так как составленная в 1720 году опись имущества этой церкви была копией с другой, более старинной описи. В описи 1720 года, об иконе Казанской Божьей Матери говорится, что она была украшена серебряным, вызолоченным «венцом и гривенкою и привесами». Украшения эти, несомненно, устроены были в прежнее, более раннее время. Подлинность рассказа, передаваемого часовым, подтверждается рапортом коменданта к военному министру, от 6-го апреля 1834 г. №69. Здесь комендант подтверждает рассказ часового показаниями лиц, бывших в ближайших сношениях с очевидцами обретения.
При этом спрашивается: как могла явиться православная икона в стене лютеранской кирки? Вероятно ее положили сюда русские, дабы сохранить от поругания со стороны врагов-иноверцев. Это могло случиться около 1661 года, когда Орешек, по Кардисскому договору, переходил к шведам. По этому счету икон можно положить до 200 слитком лет существования. Но так как, при добровольной сдаче крепости, была возможность вынести отсюда все, что было в ней драгоценного, то временем закладки иконы вернее считать не 1661 г., а 1611 год, когда на Орешек напал шведский полководец Делагарди. В этом случае существованию иконы можно назначить 256 лет. Длина иконы 1 арш. 7 1/2 вер., ширина 1 арш. 2 вер.; она украшена, в 1784 году, сребропозлащенной ризой, с жемчугом и драгоценными камнями. Впоследствии риза обновлялась и прибавлялись новые украшения. Весу в ней 21 ф. 82 золотника. В 1837 году икона вставлена в сребропозлащенную, со стеклом, раму; 3) образ Иоанна Предтечи, найденный, по преданию, вместе с чудотворною иконой, в стене кирки, и, следовательно, он одних лет с нею. Длина его 4 1/2 вершка, ширина 3 1/2 вершка. На образе серебряная риза; 4) литийный сосудец, в виде бокала, с крышкою, увенчанною крестом. На нем выбит 1736 год; 5) священные сребропозлащенные сосуды с принадлежностями. На одном из блюдцев – осьмиконечный крест, а вокруг его слова: кресту твоему поклоняемся Владыко; на другом Знамение Божьей Матери, и слова: Богородице Дево, радуйся, благодатная Марие, Господь с Тобою. На дискосе Рождество Христово и слова: се агнец Божий, вземляй грехи мира. На дискос год 1766, а на блюдцах – 1761 г. Потир обделан серебряной сеткой, в которую вставлены крест и лики Спасителя, Богородицы и Иоанна Предтечи; 6) напрестольный четвероконечный крест с выпуклыми иконами. На обороте надпись: «построен сей крест в соборную церковь Рождества Святого Иоанна Предтечи, что в крепости Шлиссельбургской, весу 183/4 1777 году»; 7) евангелие в лист, изд. в Москве в 7186 г. от сотворения и в 1676 г. от Рождества Христова, по благословению патриарха Иоакима. Оно обложено золотой парчей и изображениями из золота и эмали. По краям верхней доски вычеканена и покрыта чернью надпись: «во славу Триипостасного Божества, Отца и Сына, и св. Духа, построено сие святое евангелие, златое, повелением Великого Государя, Царя и Великого Князя Феодора Алексеевича, всея великия и малыя и белыя России Самодержца, в соборную церковь архистратига Божия Михаила, в лето 7189». В крепостную церковь евангелие подарил Петр Великий; несколько старинных колоколов. Так напр. праздничный, в 96 пудов, с надписью: «лит в С.-Петербурге 1753 г. июля 28го». Полиелейный и вместе часовой, в 37 пудов с надписью: «лит сей колокол в С.-Петербурге 1752 г. августа 28-го дня». Вседневный с надписью: «197 лета, августа в 7-й день куплен сей колокол в Володимерской уезд во Сорецкое городище, к церкви Николая Чудотворца, на мирские деньги»; небольшой колокол, с надписью: «лета 7187 мая слит сей колокол, весом 10 пудов в отчину Савы Чудотворца Звенигородского, в надеинское усоле (усолье)? к церкви Вознесения Господня прикладом церковных денег 20 рублев, тщанием монаха Леонтия Морозова».

В церкви находятся следующие документы: 1) копия с копии настоящего храма, Высочайше утвержденного 23 июня 1822 года; 2) метрические записи с 1828 года; 3) экстракты из метрических ведомостей за 1795 и 1796 годы.
По документам 1720 года, причт крепостной церкви сперва состоял из двух священников, диакона, двух дьячков и двух пономарей. В 1728 году, с перенесением Благовещенской церкви на посад, туда прибавлен еще священник. В 1792 году было при церкви два диакона. В 1827, с отделением Иоанно-Предтеченской церкви от Благовещенской, при крепостном соборе остались: протоиерей, священник, диакон, два дьячка и 2 пономаря. Этот состав причта сохранился до ныне. Из прежних крепостных священников известны: Иоанн Иларионов († 1720), Петр Георгиев, выбывший в 1720 году, неизвестно куда, Василий Андреев († 1740), Федор Дементъев († ранее 1730 года), Василии Тимофеев († 1731), Иаков Игнатьев († 1736), Иоанн Онуфриев, возведенный в священники из дьячков крепостной Благовещенской церкви и бывший здесь первым протопопом († 1759); Назарий Меркурьев (умер между 1742 и 1753 годами), Тимофеи Васильев умерший тогда же, Иосиф Иванов († 1753), Иоанн Федоров († 1757), Федор Назаръев († 1777) (В церковной описи, в графе об одном из облачений замечено: «в 1777 году умерший священник Федор Назаров облачен (т. е. в это облачение)»), Илья Степанов († 1758), Иаков Иоаннов, из диаконов здешних, сделанный священником, а потом – протоиереем; в бумагах 1777 года он показан умершим; Петр Яковлев († 1761), Стефан Андреев († 1763), Иаков Федоров († 1787), Никита Архипов († 1801), протоиерей Андрей Яковлев († 1807), протоиерей Порфирий Антонов († 1817), протоиерей Александр Пантовский († 1833), Иоанн Яковлев Дьяконов († 1847), Фока Быстряков, отделившийся, в 1820 году, от причта Иоанно-Предтеченского и сделавшийся самостоятельным священником приходской Благовещенской церкви; Филипп Паозерский († 1853), Максим Барановский, протоиерей, уволенный за штат в 1865 году; Феодор Пеннинский, протоиерей, и священник Владимир Краснопольский – священствовали в последние годы.
В 1809 году, 14 сентября, для образования детей шлиссельбургского духовенства, было открыто при Иоанно-Предтеченском соборе приходское духовное училище, состоявшее под ведением петропавловского протоиерея Стахия Колосова; смотрителем его был соборный протоиерей Александр Пантовский; преподавали: ученик старшего класса александроневской семинарии, Димитрий Иванов Копорский и ученик низшего класса Феодор Сампсоньевский. На наем дома для училища выдавалось ежегодно по 150 р.; на содержание училища, наравне с другими приходскими училищами, назначалось по 600 р. в год; на первоначальное обзаведение выдано было единовременно 50 рублей. Кроме детей духовных городских, тут учились дети духовенства, состоявшего в селах шлиссельбургского благочиния (Указ консистории авг. 17, 1809, №2611). По особому распоряжению митрополита Амвросия, сюда принимались и дети лиц светских-благородных (Указ 1809, ноября 22, №3642).
В 1813 году, по распоряжению академического правления, училище закрыто, а родителям и родственникам учеников предоставлено отдавать детей куда найдут удобным (Указ 1813, июля 7, №1525).
Относительно существовавшего здесь Никольского Орешковского монастыря должно сказать, что братия его обеспечивалась добровольными приношениями, за поминки и др. требы и сборами с монастырских вотчин, о существовании которых свидетельствует упомянутая выше тарханная грамота. Причт шлиссельбургского собора, вместо дохода с вотчин, обеспечен был жалованьем, а вместо земли, которой не могло быть при городской церкви, пользовался ругою. С 1720 года давалось: священникам по 60 р. в год и муки по 20 четвертей, диакону и двум дьячкам – 75 р. деньгами и 24 четверти муки, двум пономарям 40 р. и 14 четвертей муки. Кроме того выдавалось, на весь причт, 14 четвертей овса в год или вместо этого, – половинное количество муки. Деньги выдавались из Ратуши, а хлеб – из казенного магазина (Указ невской канцелярии, от 25 янв. и 15 декабря 1720 г.). До 1797 года денежное жалованье оставалось без перемены, кроме прибавки, с 1764 года, священнику, возведенному в штатные протоиереи. С конца 18 века (По перенесении Благовещенской церкви на посад, причт ея уже не получал жалованья). Протоиерей получал в год 50 р. и 7 четвертей ржаной муки и ячменя, священник – 30 р. и 5 четвертей ржаной муки, дьякон и 2 дьячка – по 25 р. и по 4 четверти муки каждый, два пономаря – по 20 р. и по 3 четверти и 4 четверика муки каждый (Формулярный список шлиссельбургского духовенства за 1796 и 1797 годы). Около 1802 года причт обеспечивается одним жалованьем, в следующем размере: протоиерей – 92, священник – 47, диакон – 39, дьячки по 39, пономари по 32 р. 50 к. (См. Роспись жалованья, приложенную к донесению протоиерея Иоанно-Предтеченского собора, Андрея Яковлева, от 14 июня 1802 г.). С 1806 г. (Указ консистории от 29 ноября 1806 г.) протоиерей стал получать 450 р. в год, священник – 300, диакон – 225, причетники по 150 р. (Расходная книга по жалованью Иоанно-Предтеченского причта 1806–1814 гг.). Но вскоре, вероятно, с переходом крепостного причта в ведомство обер-священника армии, жалованье причту опят увеличилось: протоиерею положено 1000 р. асс. в год, священнику – 666 р. 66 2/3 к., диакону – 400 и 4 причетникам – 200 р.
Последнее изменение в окладах совершилось в 1859 г. Именным указом, от 25 декабря, повелело, с 1 января 1860 г. производить в год: протоиерею 380 р. жалованья, (а за вычетом на госпиталь и медикаменты – 369 р. с.) и 100 р. столовых, (а за вычетом 99 р.), священнику – 300 (за выч. 294 р.) и 100 (за выч. 99 р.) столовых, диакону 200 р. (за выч. 195 р.) и столовых 50 р. (за выч. 48 р.). Причетники оставлены на прежнем окладе, переложенном на серебро, т. е. при 57 р. 15 коп. сер. Только уже в 1867 г., приказом военного министра от 19 мая, за №176, жалованье им увеличено до 120 р. сер. в год.
До отделения благовещенского причта, крепостной причт пользовался доходами за требы; теперь пользуется только платою за молебны при чудотворной иконе. По записям первой четверти нынешнего столетия, сумма доходов колебалась между 2325 рублями и 1293. Ныне этот доход не превышает 1200 руб. сер.
Раздел братских доходов определен еще в 1728 году, по следующему случаю: в 1727 году упразднена была в городе (крепости) Благовещенская церковь и построена новая, на посаде. Прикомандированный сюда священник Василии Андреев начал дело о том, чтобы эту, вновь устроенную, церковь отделить от крепостного собора и сделать ее самостоятельною приходскою церковью. Возникшие, вследствие этого, неудовольствия между причтами крепостной и посадской церкви прекратила синодальная канцелярия, обязавшая причты обеих церквей служить по очереди, мирские требы исправлять вместе, а доходы делить следующим образом: священникам 3 доли, диакону и 4 церковникам две доли; из жалованья, денежного и хлебного, выделять по одной части третьему священнику, который не получал штатного жалованья. Таким образом приходской священник сравнен был с крепостными (Копия с указа 1728 г., присланная при консисторском указе 1781 г. апр. 12, №248). Впоследствии, кажется около 1793 года, это уравнение стало производиться не из жалованья соборного причта, а из доходов: приходской священник, получая из братской кружки полуторную часть, из нея выделял своему диакону часть, равную жалованью соборного диакона (Указ консистории 1806 г., ноября 29, №4994). Раздел доходов был следующий: из 5 рублей 90 коп. соборные протоиерей и священник брали по 1 рублю. Приходской священник – 1 р. 50 к., два диакона по 60 коп. и 4 церковника по 30 коп. (Расписание жалованья и раздела доходов, приложенное к доношению в консисторию соборного протоиерея Андрея Яковлева, июня 14, 1802 года). С 1802 года, указом консистория предписала: «делить доход сообразно положенному в штатах 1764 года на священно и церковнослужителей ружных соборов и церквей жалованью». По этому указу протоиерей стал получать 3 части, священники по 2, диакон – 1 1/2, а дьячки и пономари по одной (Там же. Указ консистории, мая 13, 1802, № 825). С 1807 года до ныне доходы делились так, что причетники получают по одной доле, диакон – две, священник – три доли с одною третьею частью, протоиерей – в полтора раза более священника. Так из 4 р. 30 коп., протоиерею – 1 р. 50 к., священнику – 1 р., диакону – 60 коп., причетнику – 30 коп.
Шлиссельбургское духовенство, при Петре Великом, помещалось в самой крепости (Дополнение к деяниям Петра В. Голикова. Т. 18, изд. 1797, ст. 92). Впоследствии причт помещался уже на посаде, частью в наемных домах, частью в домах родственников (Указ консистории ноября 15 1812 г., №3315). В 1813 году повелено было выдавать причту обеих шлиссельбургских церквей квартирные деньги, соответственно их штатному жалованью. Деньги эти выдавались из процентов капитала, вносимого обеими церквами в опекунский совет (Указ декабря 4 1813 г., №2774).
В 1832 г. капитал этот возрос на столько, что диакон, как видно из сохранившейся росписки диакона Афиногенова, получал уже 150 р. на квартиру. В это время протопоп получал уже 300 р. на квартиру, священники по 200, а причетники по 100 р.
Наконец в 1840–41 годах, на берегу нового Александровского канала, в городе, в полуверсте от крепости, были построены деревянные, на каменном фундаменте, дом и флигель. В доме поместился протоиерей, священник и диакон, во флигеле – причетники. Дома построены на церковные суммы, под наблюдением инженерного капитана Лямшина 1-го; они содержатся на суммы инженерного ведомства.

Об управлении церковью шлиссельбургской крепости известно следующее: когда Орешек состоял в Водцкой пятине, ореховская церковь, или, точнее, братия Орешковского монастыря, во всех делах, исключая «душегубства», подчинялись архиепископу новгородскому, имевшему своих десятинников и недельщиков. Десятинники собирали, в пользу дома св. Софии и архиепископа, дань, заключавшуюся в «подъезде и благословенной кунице». Недельщики, наезжавшие однажды в год и проживавшие в Орешке «от Дмитриева дни Селунского и до крещения Господня» представляли собою юридическую, впрочем довольно ограниченную, власть архиепископа. При возникновении, у мирских лиц дел, касающихся игумена и братии, или монастырских крестьян и прикащиков, недельщик «давал монастырских лиц на поруки» и, не входя в разбирательство дела «срок им чинил стати в Великом Новгороде, пред архиепископом, один день в году, на сборное Воскресенье». В делах духовных срок этот не ограничивался одним днем. В этих случаях «игумен и весь причет церковный», кого касалось дело, мог, по назначению недельщика, предстать пред владыку «всегды», бессрочно, как ея прилучит» (Тархан. грамота архиепископа Леонида в актах Истории. Т. 1, стр. 349 и 350, под . №187, год 1573).
В церкви находятся следующие документы: 1) копия с копии настоящего храма, Высочайше утвержденного 23 июня 1822 года; 2) метрические записи с 1828 года; 3) экстракты из метрических ведомостей за 1795 и 1796 годы.
По документам 1720 года, причт крепостной церкви сперва состоял из двух священников, диакона, двух дьячков и двух пономарей. В 1728 году, с перенесением Благовещенской церкви на посад, туда прибавлен еще священник. В 1792 году было при церкви два диакона. В 1827, с отделением Иоанно-Предтеченской церкви от Благовещенской, при крепостном соборе остались: протоиерей, священник, диакон, два дьячка и 2 пономаря. Этот состав причта сохранился до ныне. Из прежних крепостных священников известны: Иоанн Иларионов († 1720), Петр Георгиев, выбывший в 1720 году, неизвестно куда, Василий Андреев († 1740), Федор Дементъев († ранее 1730 года), Василии Тимофеев († 1731), Иаков Игнатьев († 1736), Иоанн Онуфриев, возведенный в священники из дьячков крепостной Благовещенской церкви и бывший здесь первым протопопом († 1759); Назарий Меркурьев (умер между 1742 и 1753 годами), Тимофеи Васильев умерший тогда же, Иосиф Иванов († 1753), Иоанн Федоров († 1757), Федор Назаръев († 1777) (В церковной описи, в графе об одном из облачений замечено: «в 1777 году умерший священник Федор Назаров облачен (т. е. в это облачение)»), Илья Степанов († 1758), Иаков Иоаннов, из диаконов здешних, сделанный священником, а потом – протоиереем; в бумагах 1777 года он показан умершим; Петр Яковлев († 1761), Стефан Андреев († 1763), Иаков Федоров († 1787), Никита Архипов († 1801), протоиерей Андрей Яковлев († 1807), протоиерей Порфирий Антонов († 1817), протоиерей Александр Пантовский († 1833), Иоанн Яковлев Дьяконов († 1847), Фока Быстряков, отделившийся, в 1820 году, от причта Иоанно-Предтеченского и сделавшийся самостоятельным священником приходской Благовещенской церкви; Филипп Паозерский († 1853), Максим Барановский, протоиерей, уволенный за штат в 1865 году; Феодор Пеннинский, протоиерей, и священник Владимир Краснопольский – священствовали в последние годы.
В 1809 году, 14 сентября, для образования детей шлиссельбургского духовенства, было открыто при Иоанно-Предтеченском соборе приходское духовное училище, состоявшее под ведением петропавловского протоиерея Стахия Колосова; смотрителем его был соборный протоиерей Александр Пантовский; преподавали: ученик старшего класса александроневской семинарии, Димитрий Иванов Копорский и ученик низшего класса Феодор Сампсоньевский. На наем дома для училища выдавалось ежегодно по 150 р.; на содержание училища, наравне с другими приходскими училищами, назначалось по 600 р. в год; на первоначальное обзаведение выдано было единовременно 50 рублей. Кроме детей духовных городских, тут учились дети духовенства, состоявшего в селах шлиссельбургского благочиния (Указ консистории авг. 17, 1809, №2611). По особому распоряжению митрополита Амвросия, сюда принимались и дети лиц светских-благородных (Указ 1809, ноября 22, №3642).
В 1813 году, по распоряжению академического правления, училище закрыто, а родителям и родственникам учеников предоставлено отдавать детей куда найдут удобным (Указ 1813, июля 7, №1525).
Относительно существовавшего здесь Никольского Орешковского монастыря должно сказать, что братия его обеспечивалась добровольными приношениями, за поминки и др. требы и сборами с монастырских вотчин, о существовании которых свидетельствует упомянутая выше тарханная грамота. Причт шлиссельбургского собора, вместо дохода с вотчин, обеспечен был жалованьем, а вместо земли, которой не могло быть при городской церкви, пользовался ругою. С 1720 года давалось: священникам по 60 р. в год и муки по 20 четвертей, диакону и двум дьячкам – 75 р. деньгами и 24 четверти муки, двум пономарям 40 р. и 14 четвертей муки. Кроме того выдавалось, на весь причт, 14 четвертей овса в год или вместо этого, – половинное количество муки. Деньги выдавались из Ратуши, а хлеб – из казенного магазина (Указ невской канцелярии, от 25 янв. и 15 декабря 1720 г.). До 1797 года денежное жалованье оставалось без перемены, кроме прибавки, с 1764 года, священнику, возведенному в штатные протоиереи. С конца 18 века (По перенесении Благовещенской церкви на посад, причт ея уже не получал жалованья). Протоиерей получал в год 50 р. и 7 четвертей ржаной муки и ячменя, священник – 30 р. и 5 четвертей ржаной муки, дьякон и 2 дьячка – по 25 р. и по 4 четверти муки каждый, два пономаря – по 20 р. и по 3 четверти и 4 четверика муки каждый (Формулярный список шлиссельбургского духовенства за 1796 и 1797 годы). Около 1802 года причт обеспечивается одним жалованьем, в следующем размере: протоиерей – 92, священник – 47, диакон – 39, дьячки по 39, пономари по 32 р. 50 к. (См. Роспись жалованья, приложенную к донесению протоиерея Иоанно-Предтеченского собора, Андрея Яковлева, от 14 июня 1802 г.). С 1806 г. (Указ консистории от 29 ноября 1806 г.) протоиерей стал получать 450 р. в год, священник – 300, диакон – 225, причетники по 150 р. (Расходная книга по жалованью Иоанно-Предтеченского причта 1806–1814 гг.). Но вскоре, вероятно, с переходом крепостного причта в ведомство обер-священника армии, жалованье причту опят увеличилось: протоиерею положено 1000 р. асс. в год, священнику – 666 р. 66 2/3 к., диакону – 400 и 4 причетникам – 200 р.
Последнее изменение в окладах совершилось в 1859 г. Именным указом, от 25 декабря, повелело, с 1 января 1860 г. производить в год: протоиерею 380 р. жалованья, (а за вычетом на госпиталь и медикаменты – 369 р. с.) и 100 р. столовых, (а за вычетом 99 р.), священнику – 300 (за выч. 294 р.) и 100 (за выч. 99 р.) столовых, диакону 200 р. (за выч. 195 р.) и столовых 50 р. (за выч. 48 р.). Причетники оставлены на прежнем окладе, переложенном на серебро, т. е. при 57 р. 15 коп. сер. Только уже в 1867 г., приказом военного министра от 19 мая, за №176, жалованье им увеличено до 120 р. сер. в год.
До отделения благовещенского причта, крепостной причт пользовался доходами за требы; теперь пользуется только платою за молебны при чудотворной иконе. По записям первой четверти нынешнего столетия, сумма доходов колебалась между 2325 рублями и 1293. Ныне этот доход не превышает 1200 руб. сер.
Раздел братских доходов определен еще в 1728 году, по следующему случаю: в 1727 году упразднена была в городе (крепости) Благовещенская церковь и построена новая, на посаде. Прикомандированный сюда священник Василии Андреев начал дело о том, чтобы эту, вновь устроенную, церковь отделить от крепостного собора и сделать ее самостоятельною приходскою церковью. Возникшие, вследствие этого, неудовольствия между причтами крепостной и посадской церкви прекратила синодальная канцелярия, обязавшая причты обеих церквей служить по очереди, мирские требы исправлять вместе, а доходы делить следующим образом: священникам 3 доли, диакону и 4 церковникам две доли; из жалованья, денежного и хлебного, выделять по одной части третьему священнику, который не получал штатного жалованья. Таким образом приходской священник сравнен был с крепостными (Копия с указа 1728 г., присланная при консисторском указе 1781 г. апр. 12, №248). Впоследствии, кажется около 1793 года, это уравнение стало производиться не из жалованья соборного причта, а из доходов: приходской священник, получая из братской кружки полуторную часть, из нея выделял своему диакону часть, равную жалованью соборного диакона (Указ консистории 1806 г., ноября 29, №4994). Раздел доходов был следующий: из 5 рублей 90 коп. соборные протоиерей и священник брали по 1 рублю. Приходской священник – 1 р. 50 к., два диакона по 60 коп. и 4 церковника по 30 коп. (Расписание жалованья и раздела доходов, приложенное к доношению в консисторию соборного протоиерея Андрея Яковлева, июня 14, 1802 года). С 1802 года, указом консистория предписала: «делить доход сообразно положенному в штатах 1764 года на священно и церковнослужителей ружных соборов и церквей жалованью». По этому указу протоиерей стал получать 3 части, священники по 2, диакон – 1 1/2, а дьячки и пономари по одной (Там же. Указ консистории, мая 13, 1802, № 825). С 1807 года до ныне доходы делились так, что причетники получают по одной доле, диакон – две, священник – три доли с одною третьею частью, протоиерей – в полтора раза более священника. Так из 4 р. 30 коп., протоиерею – 1 р. 50 к., священнику – 1 р., диакону – 60 коп., причетнику – 30 коп.
Шлиссельбургское духовенство, при Петре Великом, помещалось в самой крепости (Дополнение к деяниям Петра В. Голикова. Т. 18, изд. 1797, ст. 92). Впоследствии причт помещался уже на посаде, частью в наемных домах, частью в домах родственников (Указ консистории ноября 15 1812 г., №3315). В 1813 году повелено было выдавать причту обеих шлиссельбургских церквей квартирные деньги, соответственно их штатному жалованью. Деньги эти выдавались из процентов капитала, вносимого обеими церквами в опекунский совет (Указ декабря 4 1813 г., №2774).
В 1832 г. капитал этот возрос на столько, что диакон, как видно из сохранившейся росписки диакона Афиногенова, получал уже 150 р. на квартиру. В это время протопоп получал уже 300 р. на квартиру, священники по 200, а причетники по 100 р.
Наконец в 1840–41 годах, на берегу нового Александровского канала, в городе, в полуверсте от крепости, были построены деревянные, на каменном фундаменте, дом и флигель. В доме поместился протоиерей, священник и диакон, во флигеле – причетники. Дома построены на церковные суммы, под наблюдением инженерного капитана Лямшина 1-го; они содержатся на суммы инженерного ведомства.
Об управлении церковью шлиссельбургской крепости известно следующее: когда Орешек состоял в Водцкой пятине, ореховская церковь, или, точнее, братия Орешковского монастыря, во всех делах, исключая «душегубства», подчинялись архиепископу новгородскому, имевшему своих десятинников и недельщиков. Десятинники собирали, в пользу дома св. Софии и архиепископа, дань, заключавшуюся в «подъезде и благословенной кунице». Недельщики, наезжавшие однажды в год и проживавшие в Орешке «от Дмитриева дни Селунского и до крещения Господня» представляли собою юридическую, впрочем довольно ограниченную, власть архиепископа. При возникновении, у мирских лиц дел, касающихся игумена и братии, или монастырских крестьян и прикащиков, недельщик «давал монастырских лиц на поруки» и, не входя в разбирательство дела «срок им чинил стати в Великом Новгороде, пред архиепископом, один день в году, на сборное Воскресенье». В делах духовных срок этот не ограничивался одним днем. В этих случаях «игумен и весь причет церковный», кого касалось дело, мог, по назначению недельщика, предстать пред владыку «всегды», бессрочно, как ея прилучит» (Тархан. грамота архиепископа Леонида в актах Истории. Т. 1, стр. 349 и 350, под . №187, год 1573).

С 1593 года, с учреждением, при новгородском архиепископе, викариатства, явилась, в лице викария, новая правительственная инстанция. Викарий носил титул епископа корельского и орешецкого (История росс. иерархии. Изд. 2, 1822 г. Москва. Ч. 1, ст. 85). Этот порядок управления продолжался до 1742 года, с тою особенностью, что, в 20 годах 18 столетия, вместо владычняго приказа, учреждена канцелярия Александро-Невского монастыря, уступившая свое место петербургскому духовному правлению, а десятинников и недельщиков заменили «шлютельбурхские» закащики (Срок службы закащика продолжался кажется 4 года. По крайней мере, в книгах для записи венечных пошлин с 1730 по 1753, чрез каждые 4 года, встречаются имена новых закащиков), в свою очередь замененные благочинными.
В 1742 г. Шлиссельбург отошел к области петербургского архиепископа, который стал называться санкт-петербургским и шлиссельбургским (История росс. иер. изд. 2, ч. 1, ст. 25 и 95). По документам 1754 года, в Шлиссельбурге было духовное правление, называвшееся техническим словом: «шлютенбурхские духовные дела», подчиненное петербургской духовной консистории и, в свою очередь, поверявшее шлиссельбургского закащика. Правление закрыто в конце прошлого или в начале нынешнего столетия (Это мы основываем на следующих соображениях: в бумагах 1797 г. указывается на шлиссельбургское духовное правление, а в формулярной ведомости, за 1815 год, в статье о службе священников служивших с 1807 до 1811 год, не говорится о бытии их членами духовного правления. Следовательно правление тогда уже не существовало), и из местных властей здесь остался один благочинный.
В 1827 г., августа 9, Иоанно-Предтеченский собор, вместе с причтом, перешел в ведение обер-священника армии и флотов (Формулярная ведомость 1832 г. Высочайшее повеление об этом состоялось еще в 1826 г. Орд. главн. свящ. арм. и флот. 1837 г. марта 21, №941).
Приход при Иоанно-Предтеченском соборе состоял только из чинов крепостной команды. Но так как Благовещенская приходская церковь была до 1827 года приписана к этому собору, то и всех ея прихожан можно было считать прихожанами собора. Приход Благовещенской церкви, в 1796 году, заключал в себе, кроме Шлиссельбурга, окрестные села. По Неве он простирался на 13 верст, по каналу – на 11, по озеру – на 30 и состоял, по ведомостям 1796 года, из 727 лиц мужского пола и 793 женского пола. Дворов было 275. В 1826 году дворов было 264, а прихожан мужского пола 959, женского 1170 (Формулярная ведомость 1826 г.). Ныне число прихожан крепостного собора простирается до 250 человек, преимущественно мужского пола.
Кроме общих праздников, в крепости празднуются еще: 11 октября, день св. диакона Филиппа, день Преполовения и все дни памяти св. Иоанна Предтечи. В Преполовение и в день рождества Иоанна Предтечи (24 июня) совершаются, вокруг крепости, крестные ходы, с иконою Казанской Божьей Матери. Кроме того, с тою же иконою и при участии крепостного причта, бывают крестные ходы 8 июля и 6 августа. Первый установлен в память бывшего в 60 годах прошлого столетия скотского падежа, второй, к городскому кладбищу, установлен в 1820 году, по просьбе строителей кладбищенской Преображенской церкви, московского купца Григория Борисова и петербургского Михаила Солодовникова (Указ консистории 1820 г. августа 2, №1630). Оба крестные хода начинаются из крепостной часовни, построенной в 1865 году на суммы Иоанно-Предтеченского собора, на левом берегу Александровского канала, при впадении его в Неву. В этой часовне, во все время навигации, стоит явленная икона Богоматери. Во время крестных ходов два раза совершается молебствие с водоосвящением: один раз во 2 верстах от города, при колодце, над которым находится крест, поставленный, говорят, новгородскими миссионерами в память водворения христианства в северных пределах Руси; второй молебен служится на плавучем мосту чрез Петровский канал, наводимом нарочно на этот день. Потом крестный ход останавливается на берегу Ладожского озера, в Пушкарской слободе, и здесь совершается лития и осенение крестом на все 4 стороны. При истоке Невы, против крепости, возглашается вечная память Петру I и на брани убиенным воинам.
В числе обычаев, соблюдаемых в здешней воинской команде, есть один, стоящий указания: каждый день в 12 часов совершается трезвон на колокольне крепостного собора. Он установлен, говорят, Петром Великим в память взятия им крепости в этот именно час. Достоверность этого предания можно видеть в одном письме Императора, где он, извещая разных лиц о взятии Нотебурга (т. е. Шлиссельбурга), говорит, что крепость взята после приступа «начавшегося в четвертом часу по полуночи, а окончившегося по четырех часах по полудни» (Деяния Петра В., ч. X, изд. 1788, ст. 80 и 81, №№ 80, 81, 82). Очень вероятно, что молебствие в благодарность за успех дела могло быть совершено на другой день после взятия крепости и могло совпасть с полуденным временем.

Тчк.

poxoronka.ru/forum/kirovskij/40802-o-ore...-mogila-shlisselburg

Русский провинциальный некрополь


Императоръ Iоаннъ III Антоновичъ, принцъ Брауншвейгъ-Бевернскiй, р. 12 августа 1740, вступилъ на престолъ 17 октября 1740, низложенъ Цесаревною Елизаветою 25 ноября 1741, убитъ офицерами Власьевымъ и Чекинымъ во время попытки поручика Мировича освободить его изъ Шлиссельбургской крѣпости, гдѣ онъ содержался, въ ночь съ 4 на 5 iюля 1764 (Шлиссельбургъ; «тѣло его похоронено было гдѣ-то въ Шлиссельбургской крѣпости по христiанскому обряду, но тайно».—Рус. Бiограф. Словарь, s. v.).

Клотинскiй Михаилъ Михайловичъ, генералъ-маiоръ и кавалеръ, «былъ въ 15 военныхъ кампанiяхъ., начальствовалъ въ Шлиссельбургской крѣпости 9 лѣтъ», р. 6 сентября 1776, воспитывался въ 1 Кадетскомъ корпусѣ, «служилъ отечеству въ артиллерiи 42 года», ϯ 15 апрѣля 1836 (Шлиссельбургъ, за алтаремъ крѣпостной Предтеченской церкви)

Критскiй Василiй, студентъ Московскаго Университета, заключенный въ 1828 г. «за вольномыслiе», † 21 мая 1831 (Шлиссельбургъ.—Пругавинъ А., По Казематамъ, 45).

Круглый, раскольникъ, † (уморилъ себя голодомъ) въ ноябрѣ 1745 (Шлиссельбургъ; «мервое тѣло его въ той крѣпости зарыто».—Пругавинъ А., По Казематамъ, 27)

Троицкiй Iоанникiй Осиповичъ, генералъ-лейтенантъ, р. 4 ноября 1791 † 24 апрѣля 1861 (Шлиссельбургъ, въ крѣпостной Предтеченской церкви)
.......................................

Саврасова Александра Петровна, «жена полковника, начальника Шлиссельбургскаго дисциплинарнаго баталiона, бывшая главною начальницею Крестовоздвиженской общины сестеръ милосердiя въ Крыму во время Севастопольской обороны подъ фамилiей Стаховичъ», р. 11 мая 1818, въ бракъ вступила 6 февраля 1857 † 7 октября 1881 (Шлиссельбургъ, въ оградѣ Преображенской церкви).

.

Братская могила русских воинов, погибших при штурме крепости Орешек 1702 год

Русский провинциальный некрополь
(Убит при взятии Нотебурга 11 октября 1702, похоронен Шлиссельбург, в братской могиле)

Барков Сергей † 11.10.1702 рядовой Семеновского полка
Батурин Тит † 11.10.1702 рядовой Преображенского полка
Беляев Павел † 11.10.1702 поручик Преображенского полка
Борзов Семен † 11.10.1702 рядовой Семеновского полка
Борзов Тимофей † 11.10.1702 рядовой Семеновского полка
Борзов Яков † 11.10.1702 поручик Преображенского полка
Гаст Давыд † 11.10.1702 майор Преображенскаго полка
Дмитриев-Мамонов Иван † 11.10.1702 поручик Семеновского полка
Злобин Иван † 11.10.1702 рядовой Преображенского полка
Ивановский Василий † 11.10.1702 поручик Преображенского полка
Ивлев Афанасий † 11.10.1702 рядовой Семеновского полка

Казимеров Тихон, рядовой Семеновского полка
Колбин Егор, капитан Семеновского полка
Котенев Андрей, рядовой Преображенского полка
Котенев Семен, сержант Преображенского полка

Лихарев Феодор, поручик Семеновского полка
Львов князь Иван † 11.10.1702 Преображенского полка

Мордвинов Артамон, рядовой Семеновского полка

Нагаев Сергей, рядовой Семеновского полка
Немцов Дмитрий, поручик Преображенского полка

Ребриков (Редриков?) Андрей, сержант Преображенского полка
Рукин Иван, капитан Преображенского полка

Смольянинов Леонтий, рядовой Преображенского полка
Сомароков Онисим, рядовой Семеновского полка

Тяпкин Степан, рядовой Преображенского полка

Хабаров Степан, рядовой Семеновского полка

Черкасов Матвей, рядовой Преображенского полка
Черкашенинов Ефим, рядовой Преображенского полка
Чириков Василий, рядовой Преображенского полка

Шапилов Гаврила, капрал Семеновского полка
Шатилов Данила рядовой Семеновского полка
Шаховской князь Алексей, поручик Семеновского полка


.