На пути от столицы к Стрельне паломник уже издали замечал среди зелени окружающих садов и полей золотые кресты и главы, разноцветные стены и крыши Троице-Сергиевой приморской пустыни. Этот монастырь на 19-й версте Петергофской дороги основал в 1732 г. архимандрит Варлаам (Высоцкий), настоятель Троице-Сергиевой лавры под Москвой. Императрица Анна Иоанновна, духовником которой был Варлаам, подарил» для обители бывшую мызу своей сестры — царевны Екатерины Иоанновны, герцогини Мекленбург-Шверинской, стоявшую на возвышенном берегу Финского залива.
В мае 1735 г. архимандрит Варлаам освятил во имя преподобного Сергия Радонежского первую в пустыни церковь. Этот небольшой деревянный храм перевезли из усадьбы царицы Прасковьи Федоровны на Фонтанке. Тогда же были возведены деревянные стены, кельи и каменный корпус наместника. Первый этап монастырского строительства закончился в 1737 г. со смертью основателя — архимандрита Варлаама.
В 1756 г. в центре монастыря заложили по проекту П. А. Трезини каменный пятиглавы» собор, снаружи украшенный барочными колоннами и пилястрами. Через пять лет строительства были освящены два малых боковых придела, а в августе 1763 г. архимандрит Лаврентий освятил главный придел Пресвятой Троицы, украшенный высоким золоченым иконостасом. В соборе хранилась главная монастырская святыня—чудотворная икона святого Сергия Радонежского в богатой ризе, привезенная из Троице-Сергиевой лавры основателем пустыни. Одновременно с возведением собора П. А. Трезини перестроил в камне кельи, стены и угловые башни. В 1764 г. монастырь отделился от Троице-Сергиевой лавры и стал управляться собственным архимандритом.
К началу XIX в. монастырь пришел в упадок: храмы и кельи обветшали, немногочисленная братия — всего пятнадцать человек—не отличалась строгостью поведения. Подлинный расцвет пустыни начался в 1833 г., когда ее наместником был назначен двадцатисемилетний архимандрит Игнатий (Брянчанинов). Он привел в порядок монастырское хозяйство, начал возведение новых корпусов, отремонтировал старые и заложил новые храмы, привлекая для работы лучших архитекторов. При пустыни появились странноприимный дом, детский приют, женская богадельня, небольшая школа и больница. Монастырским хором руководил известный духовный композитор протоиерей П. И. Турчанинов, служивший священником в соседней Стрельне. В 1857 г. отец Игнатий был назначен епископом Кавказским и Черноморским и покинул пустынь, где прожил бел малого четверть века и написал свои знаменитые «Аскетические опыты». В 1988 г. Поместный собор Русской Православной Церкви причислил епископа Игнатия Брянчанинова к лику святых.
Дело своего наставника продолжил в 1857—1897 гг. другой архимандрит — Игнатий (Малышев), который, будучи художественно одаренным человеком, украсил монастырь прекрасными постройками и поднял его духовное состояние. Перед революцией в Троице-Сергиевой пустыни, обладавшей капиталом в триста пятьдесят тысяч рублей, жили около ста монахов, из которых, по давней традиции, выбирались судовые священники для русского военного флота.
Небольшое монастырское кладбище существовало, по-видимому, с самого основания обители. Со времен Екатерины II здесь стали хоронить умерших из знатных и аристократических семей. «Кладбище пустыни,— отмечают описания,— избранная усыпальница наших знатных родовитых фамилий, подобно Александро-Невской лавре, монастырям Донскому и Симонову в Москве. По своему живописному местоположению Сергеева пустынь имеет перед ними даже некоторое преимущество». Здесь покоились Ольденбургские, Апраксины, Строгановы, Потемкины, Шереметевы, Зубовы, Энгельгардты, Нарышкины, Опочинины, Голенищевы-Кутузовы, Разумовские, Фредериксы, Стенбок-Ферморы и члены других известнейших в русской истории фамилий. Социальный цент монастырского кладбища был очень высок: хоронили на нем министров, сенаторов, членов Государственного совета, высших сановников. В пустыни нашли последний приют известные деятели искусства, среди которых архитекторы А. И. Штакеншнейдер, А. М. Горностаев, поэт И. П. Мятлев, актеры В. М. Самойлов, В. В. Стрельская.
В XIX в. кладбище пустыни становится одним из красивейших в Европе. «Внутренняя площадь, усеянная вокруг прекрасного соборного храма множеством дорогих памятников, представляет летом цветущий сад, разбитый на мощеные дорожки, аллеи и куртины»,—писал иеромонах пустыни Агафаггел. Многие надгробные памятники и часовни были подлинными произведениями искусства, неотъемлемой частью живописного ансамбля Троице-Сергиевой пустыни. Кроме многочисленных надгробий, кладбище украшали несколько церквей-усыпальниц. Из семи монастырских храмов пять были поминальными и предназначались для захоронений.
В 1804 г. от ран, полученных в персидском походе, скончался граф Валериан Александрович Зубов, завещавший выстроить над своей могилой церковь с инвалидным домом для «увечных воинов». Выполнить волю покойного взялись его братья Платон и Николай. В 1805—1809 гг. в западной части Сергиевой пустыни было построено двухэтажное ампирное здание с четырехколонным портиком, проект которого выполнил Л. Руска. Церковь святого Валериана находилась в центральной части и имела вид ротонды, попасть в которую можно было только из комнат. В подвальном этаже была устроена богатейшая семейная усыпальница графов Зубовых, где к началу XX в. насчитывалось двадцать пять захоронений, многие из которых были украшены мраморными и бронзовыми бюстами.
В 1844 г. в юго-восточном углу монастырского двора по заказу князя Михаила Викторовича Кочубея был заложен храм над могилой его жены, княгини Марии Ивановны Кочубей (рожд. Барятинской). Проект разработал Р. И. Кузьмин, взявший за образец флорентийский баптистерий, но потом его несколько изменил Г. Э. Боссе. Отделка церкви с семейной усыпальницей Кочубеев растянулась на два десятилетия, так как заказчик желал исполнить ее по своему вкусу. Лишь в августе 1863 г. архимандрит Игнатий освятил Покровский храм в присутствии княжеской семьи.
Другая церковь-усыпальница появилась на монастырском кладбище в 1855—1857 гг. Она была возведена в русско-византийском стиле по проекту А. И. Штакеншнейдера, выполнявшего заказ графини Е. Д. Кушелевой, вдовы генерал-лейтенанта Григория Григориевича Кушелева. Небольшой храм, посредине которого находился спуск в семейную усыпальницу, отделанную белым мрамором, был освящен в честь Григория Богослова— святого покровителя покойного.
Самой большой усыпальницей была в пустыни церковь святого Сергия Радонежского. Первоначально ее устроили на первом этаже северного флигеля еще в 1750-х гг.—взамен обветшавшей деревянной церкви. Опираясь на денежную помощь княгини 3. И. Юсупоой, архитектор А. М. Горностаев в 1854 г. приступил к полной перестройке храма в византийском стиле. Внутреннее пространство, вмещавшее две тысячи человек, делилось на нефы восемью колоннами из полированного темно-красного гранита, потолок, как в византийских базиликах, был перекрыт деревянными балками, между арок по золотому фону был написан византийский орнамент. Богато выглядел двухъярусный иконостас, сделанный по рисунку Горностаева, с колоннами из порфира и деталями из каррарского мрамора, малахита и лазурита. Освящение главного алтаря произвел в 1859 г. митрополит Григорий.
Внизу зодчий разместил два придела — Христа Спасителя с усыпальницей Апраксиных (освящен в 1857 г.) и мученицы Зинаиды (освящен в 1861 г.), где покоилась графиня Зинаида Ивановна де-Шево (рожд. Нарышкина), в первом браке Юсупова. Нижние приделы занимали богатые семейные гробницы Клейнмихелей, Карцевых, Шишмаревых, Игнатьевых и других известных фамилий. Вдоль стен располагалось множество великолепных надгробных памятников, главным образом в виде киотов и иконостасов из разноцветных мраморов.
Последней по времени постройкой была церковь Воскресения Христова, освященная в июле 1884 г. петербургским митрополитом Исидором. Проект величественного трех-придельного храма на две с половиной тысячи человек составил в византийском стиле А. А. Парланд, и в 1877 г. состоялась торжественная закладка. Фасады из разноцветного кирпича украшали барельефы с изображением русских святых от Ольги до Тихона Задонского (скульптор Р. Р. Бах). Строительством руководил сам настоятель — архим;ш дрит Игнатий, выполнивший росписи храма. Благодаря витражам внутри царил «очей нежный лиловатый тон», создавая ощущение простора, покоя и величия. По модели А. М. Опекушина были сделаны два посеребренные Ангела Воскресения, поддерживающие оригинальные золоченые царские врата, образа в которых были написаны па перламутре. Перед низким иконостасом с иконами на золотом фоне стояли два великолепных многосвечника, исполненных из лазурита и золоченой бронзы на фабрике Шопена.
Двумя месяцами раньше главного архимандрит Игнатий освятил нижний придел Архистратига Михаила в память погребенного в нем вице-адмирала М. П. Голицын.I. вдова которого была первой жертвовательницей. Позднее здесь хоронили многих членов этой княжеской семьи, отчего нижнюю церковь часто называли Голицынской. Это был место наиболее почетных захоронений: здесь покоились герцог Н. М. Лейхтенбергский и его супруга графиня Н. С. Богарне, министр народного просвещения А. С. Норой сенатор Ф. Я. Миркович, генерал-адъютант А. А. Кавелин. Особым почитанием пользовалась могила архимандрита Игнатия (Малышева), в течение сорока лет возглавлявшем пустынь.
Бережно сохраняли монахи старинную часовню над могилой основателя монастыри архимандрита Варлаама (Высоцкого), которая стояла близ алтаря Троицкого собора В 1864 г. архитектор А. М. Горностаев перестроил ее, и там погребли духовного композитора схимонаха Михаила (Чихачева) и схимонаха Макария (Макарова), петербургского купца, принявшего монашество и пожертвовавшего обители все свое большое состояние.
Монастырь вместе со всеми храмами был закрыт в 1919 г. Через два года его настоятель игумен Сергий был расстрелян, а монахи разогнаны, хотя в 1930 г. в пустыни еще оставалось «около десятка монахов-стариков», живших среди воспитанников детской трудовой колонии.
В 1930 г. хранитель музея-некрополя в Александро-Невской лавре Н. В. Успенским составил список двадцати пяти надгробных памятников, «подлежащих непременному сохранению». Спасти удалось очень немногое. Из родовой усыпальницы Зубовых в фон ды Русского музея передали бронзовые и мраморные бюсты работы С. Кампиони, К Пименова, П. Ставассера. В Некрополь XVIII в. перенесли художественные надгробии А. А. и С. А. Баташевых, Ф. А. Яковлева. Единственное перезахоронение с кладбища Сергиевой пустыни произошло в 1931 г., когда прах певца В. М. Самойлова и его дочерен Веры и Надежды перенесли в Некрополь мастеров искусств.
Массированное уничтожение кладбища началось после того, как в монастырские здания въехала Школа переподготовки начсостава военизированной охраны промышленности ВСНХ СССР им. Куйбышева. Исторические здания стали безжалостно приспосабливались для новых целей: купола собора сломали и устроили наблюдательную вышку. Зубовский инвалидный дом надстроили, кладбище сровняли с землей. Деятельные попытки Н. В. Успенского спасти хотя бы подохранные памятники ненадолго затормозит разорение некрополя. Начальник школы Фельдман жаловался: «Работы по ликвидации кладбища приостановлены, что составляет большие препятствия для регулярного функционирования и работы школы». Окончательно ликвидировать кладбище так и успели—началась война.
Последний сокрушительный удар был нанесен монастырскому кладбищу и всему ансамблю в 1960-е гг., когда в здания въехала Специальная средняя школа милиции Новые хозяева снесли Троицкий собор, Воскресенскую и Кочубеевскую церкви. Меся красивейшего в Европе кладбища занял милицейский плац-парад. Только в 1973 I изуродованный архитектурный комплекс был поставлен под государственную охрану.
Трагическим символом воспринимается единственное сохранившееся надгробие высокий мраморный крест на могиле архитектора А. М. Горностаева, много потрудившегося над созданием монастырского ансамбля. На лопастях креста изображены постройки замечательного зодчего, большая часть которых давно не существует.
