Архипелагская Компания 1769—1774
Для изъяснения сих планов прилагается подлинное донесение о совершенном истреблении Турецкого флота при берегах Асийских, полученное сентября 13 дня 1770 года ко двору Её Императорского Величества от Генерала Графа Алексея Григорьевича Орлова с курьером из Италии.
Когда Контр-Адмирал Эльфинстон с своей эскадрой соединился при береге Морейском с эскадрой под командой Адмирала Спиридова, и получено было известие от упомянутого Контр-Адмирала, что он на пути своём с подкреплением нескольких кораблей от Адмиралтейской эскадры гнал неприятеля, который, для соединения с оставающимися позади его кораблями, бежал к стороне Асии, то в то время Генерал Граф Орлов прибыв из Морей с двумя кораблями, по соединении всего флота взял главную команду над оным.
Первое его попечение было запастись провиантом и водою. Что исполнив, опасались одного только того, дабы неприятеля не упустить за Дарданеллы, чего для с благополучным ветром и отправились искать оного.
Подъезжая к острову Хио, уведомились, что Турецкий флот находится в канале за оным островом. Отряжен был туда для получения точного известия корабль «Ростислав», на котором послан был и от главнокомандующего Контр-Адмирал Грейг. Сей по возвращении объявил, что неприятельский флот усмотрел ходящий под парусами в девяти больших кораблях; но как уже было под вечер, то положено лавировать во всю ночь в устье оного канала, а на рассвете войти туда.
Исполнив сие в назначенный час и увидев стоящего неприятеля в боевом порядке, убавили парусов, чтоб дождаться отставших судов. По приближении которых главные командиры съехавшись вместе сделали распоряжение к атаке следующим образом: кораблям команды Адмирала Спиридова сочинять передовой строй боя, а кораблям графа Орлова средний, Эльфинстоновым же делать сторожевым строй. Как разъехались начальники по своим местам, то дан был сигнал с корабля «Трёх Иерархов», дабы строиться к бою по вышеположенному расписанию и идти к атаке. Первым был корабль «Европа», вторым «Евстафий», третьим «Трёх Святителей», четвертым «Иануарий», пятым «Трёх Иерархов», шестым «Ростислав», седьмым «Не тронь меня», осьмым «Святослав», девятым «Саратов», а два фрегата, которым должно было быть тут же, к тому времени не подоспели.
В сём порядке 24 дня июня в половине двенадцатого часа подошли к Турецкому Флоту. Оный стоял одним крылом примкнувшись к мели и к небольшому каменному острову, другим протянулся к Порту, называемому Чесме, находясь в весьма выгодном положении.
Вдруг началась с Турецкого флота по нашему жестокая пальба. «Европа» вступила в бой, который к половине первого часа сделался общим. «Евстафий», на котором был наш заслуженный Адмирал Спиридов, с несказанным терпением и мужеством выдерживал все неприятельские выстрелы. подходя к ним ближе; а пришед в меру зачал производить свой огонь без умолку с такой жестокостью, что неприятель от того великий вред почувствовал.
Однакож ядра неприятельские с разных кораблей противу его устремляющихся не переставали осыпать его. Тут вступил в сражение и корабль «Трёх Святителей», так же и «Иануарий», выдвинувшись вперёд из своих мест. По сём стал сражаться и корабль главнокомандующего, называемый «Трёх Иерархов», за которым последовал «Ростислав», на котором находился Князь Юрий Долгоруков. Корабли же команды Эльфинстоновой по положению своему были в некотором отдалении. Удар за ударом сливаясь, беспрерывный гром производили. Воздух наполнен будучи дымом, скрывал корабли от вида друг у друга так, что и лучи солнца померкли. Свист ядер летающих и разные опасности представляющиеся, и самая смерть, смертных ужасающая, не были довольно сильны произвести робости в сердцах сражающихся с врагом имени Христова Россиян, истинных сынов отечества и достойных подданных Великой ЕКАТЕРИНЫ. В самом жесточайшем сражении были четыре корабля: «Евстафий», «Три Святителя», «Иануарий» и «Три Иерарха». Напоследок корабль «Евстафий» сцепился с кораблём главнокомандующим неприятельским флотом производил и самое то время пушечную и оружейную пальбу; от чего оный и загорелся. Корабль же «Трёх Иерархов», лёжа на якоре и сражаясь с двумя неприятельскими, увидел в опасности Адмирала, и тотчас отрубя якорь изготовился к абордажу: но приметя, что неприятельский корабль горит принужден был принятое намерение оставить, дав сигнал, чтобы все шлюпки поспешили к «Евстафию». Подгоревшая у Турок мачта упала поперёк на наш корабль сцепившийся и уже почти завладевший оным, и тем в пламень привела и наш. В самом скором времени после того корабль наш взорвало, за которым следовал и неприятельский.
Сие происшествие, и то что Турки не могли уже более терпеть зря столь жестокою и неустрашимою с нашей стороны атаку, привели флот Оттоманский в трепет, который отрубя якоря бежать начал в великом смятении в Порт под защищение крепости Чесме. Граф Орлов поднял все паруса на корабле «Трёх Иерархов» стремился в самый нутрь неприятельского флота, но не был в силах догнать оный за лёгкостью Турецких судов. Скоро после того обрадован он был известием полученным о спасшихся с корабля «Евстафий», между которыми Адмирал, Капитан и брат его Фёдор Орлов находился.
После сего сделано было распоряжение запереть неприятельский флот со всех сторон в гавани, служившей ему убежищем, что вскоре и исполнено. Наряжен для бомбардирования неприятеля один бомбардирский корабль, который чрез целые сутки и причинял ему великий вред и беспокойство. Неприятель с своей стороны изготовил на берегу большую батарею и поставил тамо более двадцати пушек. Между тем наши приготовляли четыре брандера. На другой день по собранию совета положено было производить атаку ночью, к коей наряжены были четыре корабля: «Не тронь меня», «Ростислав», «Саратов» и «Европа», и два фрегата, под командою Контр-Адмирала Грейга. Под сим прикрытием следующую ночь, призвав Господа сил в помощь, брандеры и отправлены, на которых посланы были явившиеся к тому охотники двое из Россиян и нашей службы двое Англичан, прочим же кораблям велено быть в готовности для подкрепления. Неприятель приметив идущих, начал производить преужасный огонь со всех своих кораблей и с берега. Наши не упустили ничего равномерно им ответствовать. Начали Оттоманские корабли загораться, но скоропостижно пожары сии ими утушаемы были, пока наконец загорелся на одном их корабле марсель, что Контр-Адмирал Грейг приметя, сам перестал производить стрельбу и велел идти брандерам. Оные не мало не мешкая исполнили свою должность с великим терпением и неустрашимостью по данному им наставлению с желаемым успехом; в чём отменно отличился господин Ильин, который подошёл к Турецкому кораблю с полным экипажем находящемуся, в глазах их положил брандскугель в корабль и зажегши брандер возвратился без всякой торопливости, с присутствием духа, как и прочие назад. Тут же увидели вдруг в разных местах
загоревшийся флот неприятельский, узрели и победу свою совершенну. Восхищённые сим зрелищем изъявляли они друг другу радостное сердец своих чувство, и каждый из них ощущая веселье свойственное победителям, воссылал хвалу Всевышнему о том, что мог подать не ложный опыт усердия к своей Государыне и отечеству.
Вскоре по сём начало рвать неприятельские корабли один по другому. Сие чрезвычайное явление столь ужасно было, что и берега стонали; и по истечении малого времени весь неприятельский флот обращен в пепел, исключая один корабль о шестидесяти пушках и пять галер, которые нашим достались в добычу с несколькими малыми судами. По сему высадили наших людей на берег, кои взяли неприятельскую батарею и того же дня сам главнокомандующий с братом своим Графом Орловым и с находящимся с ним Лейб-Гвардии майором князем Долгоруковым и Контр-Адмирал Грейг ездили на Анатолийский берег. Нашедши там при многом числе мёртвых тел, множество раненных и утопающих неприятелей, из человеколюбия спасали жизнь оных, а большому числу из них от Высочайшего Её Императорского Величества дана была свобода.
В Порте сочтено огнём истреблённого Турецкого флота: 15 линейных кораблей, из коих шесть от 80 до 90 пушек, прочие были от 70 до 60, шесть фрегатов, несколько шебек и бригантин, множество полугалер, фелук и других малых судов, а всех вообще около ста судов.
.....
