ТЕМА: Историческая справка храм Митрофана Воронежского

Историко-статистические сведения о Санкт-Петербургской Епархии 1878. Вып. VI

Стр. 131 – 151

Церковь Святителя Митрофана, Воронежского Чудотворца на Митрофаньевском православном кладбище.

В 1829 г. недобрые вести стали проникать в Петербург. В Болгарии, Добрудже и на берегах Дуная, где в это время русские войска сражались с турками, свирепствовала чума, а за Кавказом, в Армении, появилась неслыханная до того времени – холера. Чуму удалось остановить карантинами, но холеру ничто не удерживало. То медленными шагами неторопливого путника переходила она из города в город, из села в село; то вдруг сразу проносилась через огромные пространства, являлась там, где её меньше всего ожидали. И эта страшная гостья быстро подвигалась на север к Петербургу, где и стали готовиться к приёму её. Опасались распространения заразы не только от больных и умирающих, но и от умерших. Для изыскания меры против распространения в Столице эпидемии, учрежден был в Петербурге медицинский совет, который в 1830 г. составил и опубликовал правила для погребения умерших от холеры. Приходским и кладбищенским церквам столицы эти правила объявлены были указом Консистории от 20 ноября за №4039. В них предписывалось:
1) гробы смачивать селитренным раствором с верною кислотой и насыпать на них по ½ фута, и более древесных углей, затем засыпать землю, с значительною насыпью сверху,
2) если нет селитры и серы, то можно засыпать гробы углём в ½ фута толщиною и таким же слоем сженной извести, производя остальное засыпание землёю, с значительною насыпью сверху,
3) могилы должны быть огорожены на 20 саженей вокруг и доступ к ним воспрещён.
Составитель этих, может быть, очень дельных по теории, правил, очевидно, грешили одним недостатком – полнейшим непониманием жизни и её требований. Они не припасли для Петербурга ни серы, ни селитры, ни угля, ни извести. Они не подумали о религиозном и семейном чувстве русского народа, которого не могут сковать никакие медицинские предписания и запрещения. Они отвели место для погребения умерших от холеры. Для этого прихватили земли у деревни Тентелевки, в количестве 645 кв. саж., обнесли её забором, (при соблюдении 3 пункта санитарных правил, за вычетом 20х20, для погребения земли, оставалось только 245 саж.), да на этом и успокоились. Ни о напутствовании умирающих, ни о служении панихид по умершим никто и не подумал. Даже последнее третьим пунктом было запрещено. И вот нагрянула страшная гостья. Место, отведённое для умерших от холеры на земле, принадлежащей Тентелевской деревни, по своему положению, как ближайшее к центру Столицы (Сенная площадь, Апраксин и Щукин) естественно, гораздо быстрее других столичных кладбищ (Смоленского и Волковского) стало наполняться умершими от холеры. Сколько, ежедневно, погребалось тогда на нынешнем Митрофаньевском кладбище, сведений нет, потому что кладбище находилось в ведении полиции, которая и записывала погребаемых; но судя потому, что 1) холера 1831 г. действовала сильнее холеры 1848 г., 2) что на Тентелевском кладбище, как более близком, должны были, во времена эпидемии, погребать больше покойников, нежели на других кладбищах и 3) что число погребаемых на Смоленском православном кладбище доходило до 240 тел в день, кажется, не ошибёмся, если поставим тоже число и для погребаемых в это время на Митрофаньевском кладбище, по крайней мере в разгар эпидемии. И мы придём к такого рода выводам: 1) новоотведённое кладбище могло служить для погребения умерших в течении 2-х с небольшим дней, а при захвате всей кладбищенской земли, без узаконенного отступления на 20 саж. от могилы, на 5 дней; 2) угля и извести на каждый день требовалось бы каждого по 120 саж. Как там погребали, и какие санитарные правила при этом соблюдались, мы не знаем. Известно только, что священников на новом кладбище не было, что и приходские священники во время холеры его почти совсем не посещали. А прах близких родных и друзей все отвозился на Тентелевское, лишенное храма, кладбище. У многих тогда болело сердце и наболело оно.

Наболело и у мещанки Февронии Комарской, на этом же кладбище, в холеру, похоронившей своих родных. И долго хлопотала она, долго собирала пожертвования, пока наконец в 1835 г. не разрешили ей, на новооткрытом холерном Тентелевском кладбище, построить деревянный храм во имя новоявленного угодника Божия, воронежского святителя Митрофана.
По благословению Высокопреосвященнейшего Митрополита Серафима, временный деревянный храм во имя святителя Митрофана воронежского чудотворца построен на каменном фундаменте и покрыт листовым железом в 1835 г.
Купец Пётр Милов на построение этого храма пожертвовал материалами и деньгами до 3 582 р. ассигнациями, вице-адмиральша Головина пожертвовала 1 000 р. асс. в билете, а другую тысячу деньгами в разное время. Мещанка Феврония Комарская пожертвования, ею собираемые, и собственные свои 3 000 рублей ассигнациями, ею подписанные при подаче прошения о дозволении построить храм, употребила на разные материалы. Недостаток суммы для постройки храма не приостановил дела, потому что подрядчики доставляли материалы и рабочих по доверию, что церковь долг свой заплатит. И храм в течении трёх или четырёх месяцев был окончен (в показании Комарской сказано: церковь у нас с Ярославцевым застроилась на самый Духов день, а уже в августе месяце была готова к освящению, и выстроилась длиною на 12 сажень, а поперечнику на 6 саженях, с куполами и с колокольнею. Своеручно подписано ею безграмотною так: +++). Записи пожертвований и расходов своевременно ведено не было. Каждый из подрядчиков вел свой счёт. Строители, по-видимому, наиболее заботились о том, чтобы поспешным построением храма на холерном кладбище удовлетворить желанию тех жителей Столицы, которых родственники тут погребены были и чрез то своевременно воспользоваться их пожертвованиями в пользу храма Божия. И действительно, по окончании строения храма, начали возрастать пожертвования, как видно по книгам, данным из С.-Петербургской Консистории на запись пожертвований. Кроме двух таких, выданных от 7 сентября 1835 г. за №3762 и 3763, дана третья книга от 17 сентября того же года за №3890 на запись прихода денег и вещей и расхода денег.
Мещанка Феврония Комарская представила ризницу и утварь, хотя небогатую, но в достаточном количестве и в приличном виде (Указ от 31 июля 1835 г. за №169, и 30 октября 1836 г. за №4237). Это пожертвование принято было морского Никольского собора протоиереем Тимофеем Никольским и сдано Ульянковской церкви священнику Константину Владыкину. Комарская же представила 8 колоколов, которые и ныне употребляются для призыва к богослужению. Иконостас для этого временного храма пожертвован от святейшего Синода. Образа пожертвованы были в разное время разными лицами.
В сем храме для престола: один – главный во имя святителя и чудотворца Митрофана Воронежского, освящённый 20 октября 1835 г. благочинным Никольского собора протоиереем Тимофеем Никольским; а другой придельный престол в честь Божьей Матери, Неопалимая купины, по разрешению Епархиального начальства устроен в 1841 г. для ранних литургий (Указ Консистории 3 сентября 1841 г. №5518) и по указу Консистории от 20 октября 1841 г. за №6549 освящен 30 ноября того же 1841 г. протоиереем Никольским. Комарская представила все необходимые вещи для устроения придельного престола и жертвенника.

По освящении храма во имя святителя Митрофана, 21 октября 1835 г. определен к нему священником Пётр Лебедев и указом Консистории от 19 ноября за №4973 назначен он строителем каменной церкви.
Первым церковным старостою был 1 гильдии купец Василий Григорьевич Жуков и в краткое время (Жуков определён был церковным старостою 12 апреля 1836 г. и уволен 6 декабря того же года; но как Комиссия не имела в виду кого либо из достойных для занятия помянутой должности, то Жуков продолжал служить по 1 ноября 1837 г. Реп. стр. ком. ноября 7 1837г. за №10) своего служения он оказал великое усердие в устройстве св. места, где почивают тела усопших. Так как жители Столицы имели трудное сообщение с кладбищем по топкой и отдалённой местности; то он, Жуков, в 1836 г. из собственного капитала устроил вновь проезжую дорогу от Московского шоссе до церкви, расстоянием до одной версты , с довольно широкими и глубокими канавами и оградил всё кладбище глубокими канавами и валами. Кроме того он, Жуков, обшил храм досками и окрасил (Журнал Строительной Компании 22 июля 1836 г.), кроме того пожертвовал 5 000 рублей ассигнациями (Журнал Строительной Компании 1 ноября 1837 г.). Устройство дорог сблизило город с кладбищем и послужило к умножению церковных сумм, которые первоначально были скудны (В 1835 г. погребено было 39 человек, в 1836 г. – 295, в 1837 г. – 535, в 1838 г. – 689, в 1839 г. – 1358, в 1840 г. – 1886, в 1841 г. – 2117(реп. причта в стоит. ком. февраля 16 1842 г. за №22)).
15 июля, 1838 г. учинена была ревизия о построении временного деревянного храма и первого церковного дома, и в общем заседании признано, что одна наружная постройка сих зданий без всех внутренней отделки храма обошлась в 13 556 р. 44 к. асс. (Журн. рев. 1838 г. 15 июля, №1, 2 и 3; реп. 25 июля 1838 г. и указ Консистории 30 сентября 1838 г. №5546). Эта сумма состояла из 3 582 рублей ассигнациями Милова, 1 000 рублей ассигнациями г. Головиной, 832 рублей 42 копейки ассигнациями, употреблённых Комарскою, по представленному от неё отчёту, на рабочих и на привоз материалов, из 990 р., поступивших в разное время в уплату подрядчикам и наконец из остающегося долга 7 151 рублей и 25 копеек. При расплате с подрядчиками была ими сделана уступка на сумму: 361 р. 25 к. асс. (Журн. ком. 1 мая 1839 г. кипа №36 и счета подрядч.). И потому наружное построение временного храма с первым церковным домом стоило: 13 195 р. 19 к. асс. или и более, потому что при ревизии не принято в счёт 3 000 рубл. асс. собственного капитала Комарской, ею подписанных и по её указанию и по указу употребленных частью на материалы, частью на утварь и частью на ризницу. Из сего следует заключить, что она покупала от себя то, чего не могла получить от усердствующих жертвователей (Указ Консистории 30 октября 1836 г. Ревизия учинена была в присутствии членов строительной компании, под председательством попечителя князя Ивана Леонтьевича Шаховского; священника Петра Лебедева, чиновника Порта, старосты церковного купца Ивана Кондратьева, и депутатов: Екатерингофской церкви протоиерея Михаила Логановского, мещанина Ивана Сизикова и сборщицы Февронии Комарской.).
Сборщица Комарская, пользуясь доверием жителей Столицы, любила действовать в пользу церкви без подчиненности строителям, и за это была ими нетерпима и обижаема. Но при всём том Епархиальное начальство, при справедливом внимании к столь чистому усердию и пользе её, Комарской, и по доверию жертвователей к ней, признало её, сборщицу, в качестве строительницы (Указ Консистории 30 октября 1836 г. №4237). По указу Консистории 1859 г. за №2431 деревянный храм уже во имя Всемилостьевого Спаса возобновлён. При этом случае, - придел в честь иконы Божьей Матери, нарицаемой Неопалимая Купина, - отнесён на левую сторону храма вместо существовавшей до того времени деревянной галереи.

По окончании построение временного деревянного храма, Епархиальное начальство и Строительная Комиссия, состоявшая из местного священника Петра Лебедева и купцов Петра Милова и Ивана Кондратьева, заботилась о средствах к построению каменного храма.
По предложению Высокопреосвященного Митрополита Серафима от 30 декабря 1836 г. за №392 принял на себя звание попечителя Строительной Комиссии, действительный тайный советник князь Николай Леонтьевич Шаховской, который предложил Комиссии следующие правила: 1) приискать человека, который принял бы на себя письмоводство по Комиссии из одного усердия к сему богоугодному делу, или за умеренное жалование, 2) в каждый год предпринимать работы на такую только сумму, какая будет в наличном сборе, чтобы надеждою на будущие доходы Комиссия не подверглась затруднительному положению, 3) все значительные покупки материалов и работы производить не иначе, как с публичных торгов, соображаясь со справочными ценами и об утверждении цен или об отмене торгов составлять журналы и представлять на утверждение его, как попечителя. По смерти сего попечителя, отношением Высокопреосвященного Митрополита Серафима от 21 февраля 1837 г. признан в звании попечителя генерал от инфантерии князь Иван Леонтьевич Шаховской. Он предложил Комиссии соображать действия с правилами, изложенными покойным его братом, для водворения порядка, необходимого к достижению цели с успехом (Предп. 13 марта 1837 г.). По случаю отъезда своего из Петербурга он, князь, поручил чиновнику 9 класса Василию Порту вести надлежащую отчетность денежной суммы и строгий канцелярский порядок. Порт принял на себя эту обязанность единственно по усердию к храму Божию. По отношению князя к Митрополиту Порт указом Консистории от 19 января 1839 г. за №171 определён строителем и служил по день смерти своей - по 7 число сентября того же 1839 г. Князь Иван Леонтьевич Шаховской представил Епархиальному начальству план, составленный архитектором с показанием имеющейся в то время земли и вновь испрашиваемой в количестве 5 десятин под построение каменного храма и церковного дома; но не имел в том успеха. Сущность плана его состояла в том, чтобы храм построен был среди кладбища с приличною оградою. Желание его было благоразумно потому, что если бы храм был среди кладбища, то при стечении публики исправление панихид было бы более поспешно и удовлетворительно. По его плану храм предназначался подобный Воронежскому собору, где почивают мощи святителя и чудотворца Митрофана. План этот был рассмотрен и одобрен в Совете публичных зданий и утверждён С.-Петербургским военным генерал-губернатором, графом Эссеном (Реп. строит. ком. в Конс. от 22 марта 1840 г.). По смете князя, представленной Епархиальному начальству 1 ноября 1838 г., на построение храма, подобного Воронежскому, предназначалось до 97 202 р. серебром. В этом предполагаемом храме, как более обширном, могли быть устроены три престола, количество коих необходимо для особенных заупокойных литургий. Но план архитектора Тона, составленный им для православной церкви в г.Свеаборге и представленный мещанкой Комарской, предпочтен, как требующий менее издержек (Указ Консистории от 3 февраля 1840 г. №700). Святейший Синод указом от 6 сентября 1839 г. за №12338 разрешил построить каменный храм на кладбище по чертежу, составленному архитектором Тоном (тот же указ). По ходатайству Митрополита Серафима С.-Петербургский военный генерал-губернатор граф Пётр Кирилович Эссен предписал Управе благочиния отвести одну с четвертью десятину из возделанного городского поля под построение каменного храма во имя святителя и чудотворца Митрофана воронежского, согласно, доставленному от г. Министра внутренних дел, плану. По предписанию Консистории, принял эту отведенную землю, всего 3000 квадратных сажень, от городского землемера надворного советника Петра Клопова, в присутствии попечителя князя Шаховского и священника Петра Лебедева, Крестовоздвиженской церкви, что в Ямских слободах, священник Александр Камчатов (Указ Консистории от 10 ноября 1838 г. №6805).

Чтобы ускорить правильное построение храма, по соображению с правилами строительного устава, вновь учреждена строительная Комиссия (По указу Св. Синода от 31 декабря 1839 г. №20502 и указу Консистории от 3 февраля 1840 г. №400). Под председательством попечителя строительной Комиссии князя Ивана Леонтьевича Шаховского, членами сей Комиссии назначены Вознесенской церкви священник Евфимий Ярославский, местные священники Пётр Лебедев и Пётр Петровский, церковный староста купец Иван Кондратьев и мещанка Феврония Комарская, как принявшая особое участие в сборе приношений для сооружения существующей уже и вновь предположенной церкви. Указом Консистории от 3 февраля 1840 г. строительной Комиссии поставлено в обязанность, ведя журналы её действий, руководствоваться правилами строительного устава – материалы заготовлять и работы производить или посредством торгов, или хозяйственным образом, смотря потому, который из сих способов будет выгоднее и сообразнее с обстоятельствами, но при употреблении того или другого способа иметь в виду справочные цены на работы и материалы; - покупку материалов и прочие расходы записывать в расходные книги; в случае значительных подрядом и поставок испрашивать разрешения Епархиального начальства; - по окончании вверенного Комиссии дела представить ей в Консисторию подробный и ясный отчёт со всеми документами по силе 289 § проекта устава Епархиальных Консисторий.
Указом от 12 мая 1839 г. за №3443 Консистория спросила Комиссию: сколько она в то время имела наличной суммы, и чем может обеспечить себя в недостающей, по смете, сумме, на построение церкви, так, чтобы не просить никакого пособия от духовного начальства. Строительная Комиссия рапортом от 5 июня 1839 г. отвечала, что имеется всего суммы 10 193 р. 11 3/7 коп. серебром, что заготовленного материала достаточно для фундамента, и сверх того имеется достаточное количество гранитного камня, из коего предполагается вывесть фундамент свыше земли. Сверх того Комиссия имеет уже в виду некоторых благотворителей, изъявивших готовность содействовать по возможности пожертвованием необходимых материалов и денег.
Кроме сего Комиссия вменяет себе в непременную обязанность озаботиться приискиванием ещё вновь усердствующих к храму Божию благотворителей; при том имеет в виду деятельностью своей уменьшить расходы против сметы, и сими средствами избегнуть крайности утруждать Епархиальное начальство займом денег. Под построение каменного храма отведенная земля на опробованном от архитектора Щедрина месте и определенном по размеру от архитектора Габерцеля и во всём одобренном от архитектора Тона, 23 сентября 1839 г. освящена местным благочинным, протоиереем Тимофеем Никольским (По указу Консистории от 23 сентября 1839 г. №6905).
По письменному назначению архитектора Тона, Комарская закупила материалы, которые были одобрены тем же архитектором; заключены были контракты с подрядчиками, и земляные и свайные работы начались в сентябре 1839 г.
С 1837 г. по 11 июля 1849 года пожертвованных Комарскою на храм материалов было: железа полосового 500 пуд от полковника Алексея Петровича Демидова на 714 р. 28 ½ к. сер. – плиты разных сортов более, нежели на 150 р. сер. и кирпича цельного 13 000 шт. на 89 р. 142/7 к. сер. Куплено Комарскою на собранные ей деньги (Сборная книга Комарской в делах церковного архива не находится) 116 бревен сосновых 4 саж. и 5 вершк. и прочих материалов, в добавок к вышепрописанным материалам на 1048 р. 142/7 к. сер. Собственно одних пожертвованных денег с 5 июня 1839 г. по 1 число июля 1840 г. собрано 1034 р. 34/7 коп. сер. (К 5 дню июня 1839 г. имелось наличной суммы 10193 р. 11 3/7 к. серебром (Кн.пожертво. в рук. строит.))

Строительною Комиссией для фундамента храма куплено было гранитного камня 335 штук на 485 р. 71/2 коп. а с доставкою на 600 р. сер.; извести 19 куб. саж. на 407 р. 142/7 к. сер.; за вырытие земли под фундамент церкви 92 (Журнал Строительной комиссии 5 апреля 1839 г.) куб. саж. с отливом воды, за вбитие 289 свай и за надзор за работами 904 р. 223/7 к. сер.; за провоз бутовой плиты, извести и кирпича употреблено 218 р. 422/7 к. сер. (Прошение Комиссии к преосв. Венедикту 31 октября 1839 г. Журн. ком. 5 апреля 1839 г. и 20 июня 1840 г.). Досок куплено на 14 р. 284/7 к. сер. На все это церковь употребила денег 2 144 р. 74/7 к.; за уплатою 1 210 р. 74/7 к. сер. осталась должна разным лицам 934 р. сер., а на лицо имела в то время 16 200 р. 863/7 к. сер. (Ведомость причта в Строит. Ком. с 1 июля 1840 г.). И так, как видно из предыдущего, каменный храм мог быть построен на суммы наличные без займа в долг денег.
По предписанию военного генерал-губернатора графа Эссена от 1 июля 1840 г. за №4504, городской архитектор Макаров, осмотрев свайные работы, произведенные Комарской, нашел, что сваи вколочены в настоящем грунте, к основанию фундамента весьма плотно, только очень редко (С.-Петерб. воен. г. губерн. канцел. экспед. З. 24 августа 1840 г. №6086). Часть свай, вбитых Комарской, осталась вне фундамента, но, обнимая собою основание, содействовала поддержанию земли, при производстве работ и самого основания (Дон. Скр. в хоз. упр. при св. Синоде от 15 мая 1842 г. №110). Попечитель стр. Комиссии князь Шаховской, по случаю отъезда своего из Петербурга и по служебным обязанностям своим, отказался от занятий попечителя, и из Консистории от 6 июля 1840 г. за №3985 последовал указ в строит. Комиссию не считать его, князя Шаховского, в звании попечителя Комиссии. На место его св. Синодом определен председателем и попечителем Комиссии состоявший за обер-прокурорским столом камергер, коллежский советник Скрипицын, о чем последовал указ Консистории в Комиссию от 24 июля 1840 г.
По донесению г. Скрипицына о том, что могильный доход в одной из статей записан не согласно с законным порядком, из Канцелярии г. обер-прокурора св. Синода от 23 мая 1841 г. последовало предписание ему Скрипицыну: 1) поручить Епархиальному начальству произвесть об означенной сомнительной записке под №235 могильного дохода строжайшее следствие; 2) до решения следствия отстранить благочинного от всякого влияния на хозяйственную часть построения церкви; 3) поскольку церковь строится на доброхотные приношения граждан здешней Столицы, и для успешного произведения таковой постройки определена Комиссия; то, для усиления её действий, поручить непосредственному её ведению и самые доходы по церкви и кладбищу; - и 4) дабы точнее удостовериться в том, не было ли каких беспорядков по сбору и употреблению церковных доходов, вытребовать приходорасходные книги, для обревизования в хозяйственное управление при св. Синоде. Чтобы дать строит. Комиссии надежные средства к успешнейшему продолжению постройки, разрешено ей заключать контракты на все потребности построения до 2000 р. сер. не испрашивая разрешения, лишь бы потребная на сие сумма была в наличности; по подрядам же и поставкам на суммы, превышающие 2000 р., обращаться чрез председателя Комиссии в хозяйственное управление при св. Синоде, для дальнейших распоряжений, и, по совершенном окончании построения, представить отчёт в то же управление (Указ из Канцелярии г. обер-прокур. св. Синода отд. III. Ст. 2 от 26 мая 1841 г.). Комиссия 29 мая 1841 г. положила: 1) заведя особую шнуровую книгу, препроводить оную к члену Комиссии – церковному старосте, чтобы в эту книгу были внесены, как имеющиеся банковые билеты, так и впредь по предписаниям Комиссии вписывались бы по приходу и расходу все те билеты, которые будут поступать, а равно приход и расход наличных сумм и остатков, за необходимыми расходами, церковных и кладбищенских доходов, также и добровольные денежные пожертвования, – 2) из поступающих в церковь доходов, при освидетельствовании оных ежемесячно Комиссией, выдавать старосте следующее количество на покрытие необходимых церковных расходов, а затем весь остальной доход приобщать к числу капитала, поступающего в заведывание Комиссии.

По избранию строительной Комиссии указом Консистории от 31 августа 1840 г. за №4615 определены при построении храма: архитектором служивший в таковой должности в министерстве Императорского двора по гоф-интендантскому ведомству, академик титулярный советник Карл Реймерс, с жалованием по 714 р. 75 к. сер. в год, – а письмоводителем Комиссии служивший в Канцелярии г. обер-прокурора св. Синода коллежский секретарь Захар Данченко с жалованием по 171 р. 60 к. в год. До сего времени вел письмоводство по построению храма местный священник Пётр Лебедев без жалования и усердно.
По предписанию председателя строительной Комиссии Скрипицына, от 8 октября 1840 г. архитектор Реймерс освидетельствовал все произведенные работы, количество и качество материалов, на лицо имевшихся, из коих гранитного камня, цоколя, извести, кирпича, плиты и полосового железа осталось довольно много, (Имелось на лицо гранитного камня 59 саж. грубо обтесанного и 42 печатных сажень камня необтесанного, цоколю 213 печатных саж. грубо обтесанного, цоколю необтесанного 80 печ. саж., известки тосненской серой и сяской пополам 45 куб. саж., кирпича 3 видов 35 000, плиты бутовой 58 куб. сажень, кирпича лому 4 куб. саж., железа полосового 487 пуд., ступеней от 2 до 2½ арш. Красного и серого слоя 57 штук, плиты прокладной 205 штук и плиты спусковой 40 погонных сажень. Вед. при рапорте в ком. предст. от свящ. Ярославского, Лебедева и архит. Реймерса) и составил смету для лесных материалов (Смета невполе состоялась по его же, Реймерса, усмотрению).
Кроме уплаты долга, оставшегося от 1839 г., за лес и каменотесную работу употреблено в расход в 6 июля 1840 г. по 1 января 1841 г. всего только 195 р. 962/7 к. сер. (Приходно-расх. книга и журнал 23 ноября 1840 г.). Сверх того выдано жалования письмоводителю Данченко за сентябрскую треть того же 1840 г. 57 р. 142/7 к. (Предп. старосте от 24 декабря 1840 г. №42). К 1 января 1841 г. состояло на лицо суммы: 17 108 р. 926/7 к. сер. (Приход. книга).
Весною 1841 г. приступлено было к созданию храма. По рапорту архитектора Реймерса строительная Комиссия 29 мая положила разрешить осадку свай, ниже 1½ арш., кои вбиты были под основание церкви при прежнем распоряжении. В июне 1841 г. свайные и земляные работы по построению храма совершенно были окончены. Вновь забито было свай 936 (Реп. свящ. Лебедева в стр. ком. от 29 июня 1841 г.).
Купец Ив. Кондратьев, бывший при вновь открытом Митрофаньевском кладбище первоначально с 1835 г. по 1838 г. строителем, а потом, по указу Консистории, от 13 февраля 1838 г. церковным старостой, уволен, по прошению, от должности 14 июля, 1841 г. Он употреблял все зависевшие от него меры в пользу как построенного временного – деревянного храма, так и вновь при начатии построения каменного храма, и был аккуратным и заботливым старостой. На место его св. Синод 21/23 июня 1841 г. утвердил С.-Петербургского 3 гильдии купца Матфея Сентюрина (Предп. хоз. управл. при св. Синоде от 26 июля 1841 г. №3605). Кондратьев и Сентюрин рапортом от 5 сентября 1841 г. донесли строительной Комиссии, что первый из них сдал, а последний принял принадлежащие к строительному капиталу суммы билетами 13 776 р. 426/7 к. и наличными 457 р. 543/7 к., всего 14 233 р. и 972/7 коп. (Прих. книга).
Св. Синод, по представлению председателя Комиссии Скрипицына, в июне 1841 г. утвердил статского советника Кусова членом стр. ком., по его согласию (Предп. об. Прок. св. Синода отдел. III, ст. 2 4 июня 1841 г. №3737), а определением своим 31 октября 1841 г. положил письмоводителя Комиссии титулярного советника Немировича-Данченко уволить служившего в обер-прокурорской Канцелярии Синода коллежского асессора Шпигоцкого (Предпис. хоз. упр. при св. Синоде от 24 ноября 1841 г. №5639). Первый из них, сверх жалования, однажды получил 100 р. на канцелярские расходы (Реп. в стр. комм. 3 сентября 1841 г.); а последний получал, сверх жалования, по 200 р. в год на наём писца и канцелярские расходы. Этот расход был совершенно излишний. Если бы по условию требовались для письмоводства материалы: чернила, бумага, сургуч, перья, то это не могло составить больших издержек, требуемых Шпигоцким; но условия в делах не усмотрено; посылка же бумаг, вероятно, отправлялась чрез церковных сторожей и могильников. Письмоводитель Шпигоцкий получил от Комиссии жалование до самой смерти, хотя к концу и ничем не занимался.

За материалы и работы и за надзор за работами и материалами (За хранение материалов отставному унтер-офицеру производилось жалования по 7 р. 15 к. сер. в месяц, а десятнику за надзор за работами по 28 р. 571/7 к. сер. в месяц) в 1841 г. употреблено в расход 15 059 р. 831/7 к. сер., кроме жалования, производимого архитектору и письмоводителю, и канцелярских расходов.
К августу 1842 г. наружная постройка церкви вчерне приводилась уже к концу, но 5 августа обрушились три купола. По освидетельствовании корпуса инженеров путей сообщения генерал-лейтенанта Готмана I оказалось, что причиною падения куполов было возведение их в дождливое время по недостаточно просохшим аркам и сводам. По доведении о сем до Высочайшего сведения, Государь Император Высочайше повелеть соизволил: находившегося при построении церкви архитектора Реймерса за неосторожное смотрение посадить на две недели на гауптвахту, дальнейшее же производство по исправлению сего здания поручить личному надзору генерал-лейтенанта Готмана I (Отч. стр. комм. Под. 1848 г. 18 февраля).
С 1 января 1842 г. по 5 августа т.е. до разрушения куполов употреблено в расход на работы, материалы и за надзор за работами и материалами 4 027 р. 10 коп. сер. Сверх того дано чиновнику 14 класса Митрофанову в награду 28 р. 571/7 к. сер. за должность приказчика церковного старосты; архитектору Реймерсу за снятие с натуры местности около церкви и за сделание чертежа 15 р. сер.; ему же дано ещё 30 р. сер. на уплату вольному писарю.
За всеми такими расходами в это время, т.е. по 1 августа, имелось церковной суммы в банковых билетах 10 312 р. 91 коп. сер. (Прих. книга).
После падения куполов сделаны были следующие работы: церковь очищена от мусора, обрыта земля около внутренних столпов для освидетельствования их, с отливом воды, и храм покрыт был временной кровлей.
Св. Синод определением 23 сентября 1842 г., по случаю откомандировки председателя Строительной Комиссии статского советника Скрипицына, положил должность его, впредь до возвращения, возложить на члена Строит. Комиссии статского советника Н. Кусова (Свед. дир. хоз. упр. при св. Синоде 26 сентября 1842 г. №4732). Такое же определение снова последовало 6 сентября 1843 г.
Кусов, приняв должность председателя, представил рапорт архитектора Реймерса со сметой и предположениями о исправлении и достроении храма на рассмотрение корпуса инженеров путей сообщения генерал-лейтенанта Готмана. Готман сообщил сведение в ответ, что по холодной погоде он находит невозможным приступить к каменной работе; и, потому, полагает эту работу оставить до весны, и потребовал, чтобы ему предварительно представлены были чертежи для устроения столпов, сводов и куполов.
Архитектор Реймерс оставил свою должность 27 мая 1843 г. Его место занял архитектор Адамин. Церковный староста купец Сентюрин в августе 1845 г., по старости лет, по его прошению уволен от должности, и св. Синод определил на место его почетного гражданина Вас. Иванова церковным старостою и членом Комиссии (Объявл. 5 августа 1845 г.) По увольнении священника Петра Петровского по старости за штат, св. Синод 1844 г. 12/30 апреля определил членом строит. Комиссии местного священника Вас. Нектарьевского. Вместо испросившего увольнение Скрипицына, марта 5/13 1845 г. определен председателем член Комиссии статский советник Н. Кусов, а вместо него того же года июня 4/25 членом статский советник Ф. Серно-Соловьевич. По смерти Адамина, св. Синод 14/28 августа 1846 г. архитектором определил надворного советника Русско.
Работы по достроению храма окончились в 1847 г.

С 5 августа 1842 г. по 1 февраля 1848 г., к которому времени окончена была вполне вся уплата за материалы и работы, в приходе имелось церковной суммы 33 835 р. 38 2/7 к. сер. В расходе же употреблено 47 433 р. 29 ½ к. серебр., кроме жалования, производимого архитектору, письмоводителю и кроме канцелярских расходов. Посему, по мере превышения расхода в сравнении с доходом, стр. Комиссия по Высочайшему повелению, последовавшему 4 августа 1845 г. получила 20 000 р. сер. в ссуду из духовно-учебного строительного капитала, сроком на 8 лет, с платежом процентов по пяти на сто. Хотя к 5 августа 1842 г. было в билетах коммерческого банка 10 312 р. 91 к. сер.; но подрядчики, участвовавшие в построении храма до 5 августа, не были ещё вполне удовлетворены. В сложности с заложения фундамента до окончательного достроения храма вчерне, не материалы, работы и жалование десятникам употреблено 68 603 р. 203/4 к. сер. На внутреннее благолепие, сверх некоторых пожертвованных икон и вещей из утвари, употреблено 11 996 р. 30 к. На жалование поступило архитектору 3 357 р. 171/2 к., письмоводителю 1 258 р. 213/4 к. и на канцелярские расходы, по требованию последнего, израсходовано 1 400 р. сер. Итак, если сложить все сии суммы, то построение храма стоило 86 614 р. 891/2 к. сер. Если к сей сумме присоединить 1 000 рубл. процентов за ссуду заплаченных и на устроение дороги к церкви употребленных 461 р. 99 к., то построение храма стало в 88 076 р. 88 ½ к. сер. Храм построен был более на церковные суммы, нежели на пожертвования. На построение его употреблено церковных доходов до 56 000 р., сборных же от разных доброхотных дателей только 13 195 р. 151/2 к. и полученных в ссуду 20 000 р. Кроме того пожертвованных материалов в 1839, 1840 и 1847 годах на 2 256 р. 211/2 к. сер., и потому должно считать, что построение храма стоило более вышесказанной суммы 88 076 р. 881/2 к. (В отчёте строит. ком., представленном 18 февраля 1848 г. показано, что в разные годы выведено в расход 87 093 р. 356/7 к. сер., потому что не все расходы строит. Комиссии, находившейся под ведомством Консистории, приняты в счёт).
Каменный храм освящен 17 августа 1847 г. В нем два престола: главный – во имя новоявленного святителя и чудотворца Митрофана, первого епископа воронежского, и предельный, в подвальном этаже, с разрешения епархиального начальства в 1858 г. утроенный иждивением церковного старосты купца Кудрявцева, во имя московских святителей Петра, Алексей и Ионы.
В своде алтаря изображен святой Дух в сиянии, окруженный св. ангелами. На горнем месте поставлен образ сошествия Спасителя во ад. Иконостас устроен в 5 ярусов с позолоченною резьбой. В первом ярусе иконостаса местные образа Спасителя, Богоматери и архидиаконов Стефана и Лаврентия написаны академиком Косрое Дузи; иконы в царских вратах пожертвованы от трудов академика Зеленцова. Во втором ярусе помещены в серебряных ризах, в малом виде, изображения Тайной вечери и других священных событий. В третьем ярусе над царскими вратами изображен Спаситель на престоле, а подле него пресвятая Дева Мария и Иоанн Предтеча, написанные академиком Шамшиным; и далее в том же ярусе изображения 8 апостолов, в 4 рамах, написанная художником Васильевым. Четвертый ярус составляют изображения Богоматери и 8 пророков, все в семи рамах, написанные академиком Нотбеком. Пятый ярус составляют изображения Бога Отца и двух праотцов Израилевых: Авраама и Иакова, написанные академиком Нотбеком. По прямой линии иконостасной стены за правым клиросом поставлен образ святителя и чудотворца Митрофана воронежского, а за левым клиросом образ святителя и чудотворца Николая, архиепископа Мирликийского. Образа сии в больших рамах с позолоченною резьбой и в серебряных окладах, вышиной без рам в два аршина и 13 вершков. Благолепие храма дополняется 14 крестообразными позолоченными киотами, в коих помещены образа, обложенные серебряными ризами, в разное время и разными лицами пожертвованные в церковь, и двумя звездообразными рамами, содержащими св. иконы в серебряных же ризах.

Местный образ святителя Митрофана написан в Воронеже у раки св. мощей, под наблюдением в Бозе почившего архиепископа Антония и пожертвован попечителем стр. Комиссии статским советником Н. Кусовым, а серебряный оклад его пожертвован неизвестным лицом. Образ св. Николая Мирликийского в серебряном же окладе пожертвован также неизвестным лицом. Образ сошествия Спасителя во ад без ризы, на горнем месте, пожертвован церковным старостой, почетным гражданином Василием Ивановым.
В 1861 и 1869 г. каменная церковь ремонтирована. В 1871 г. от сильно натопленной печи в каменной церкви произошел пожар. Сгорела часть архива и ризницы. Стены и купола тогда почернели от дыма, и в 1872 г. всю церковь пришлось перекрасить, как внутри, так и снаружи.
В 1831 г., для погребения усопших от холеры, отведено было земли, принадлежавшей к деревне Тентелевке, 645 квадратных сажень. Потом, по учреждении кладбища, в 1835 г. отведено городской выгонной земли 7200 квадратных саж. Далее, пред начатием построения каменного храма, в 1838 г. отведено от возделанного городского поля 3000 квадр. саж. К сему количеству земли ещё прибавлено было 16 660 ½ квадр. саж. В 1848 году для 6 и 7 разрядов из невозделанного городского выгона ещё отведено было земли 13 370 квадр. саж. В октябре 1857 г. отведено под кладбище 21 731 кв. саж. из того же городского выгона. В мае 1860 г. отведены ещё под кладбище два участка земли в количестве 3155 кв. саж. и в 1865 г. 4260 кв. саж. Таким образом всей земли под кладбище, церкви и церковные дома отведено было свыше 70 000 кв. саж. Большая часть этой земли отведена была под 7 разряд, для бесплатного погребения и под 6 для бедных людей. За тем отведены участки для разных учебных заведений так же бесплатно. В 1870 и 1871 г., с разрешения епархиального начальства, куплено у крестьян деревни Тентелевки на церковный капитал 7250 кв. саж. земли для погребения умерших. Таким образом в настоящее время под Митрофаньевским кладбищем и церковными домами находится земли 77 2711/2 кв. саж.
Для помещения священно- и церковнослужителей первоначально существовало три дома. Все они были деревянные, выстроенные на время строительницею мещанкой Феврониею Комарскою из собранных ею материалов, пожертвованных от доброхотных дателей, без участия прочих членов строительной Комиссии и без всякого пособия от церковных сумм. Один из этих домов построен был в 1835 г., с подвалом, мезонином и с жилой постройкой. В этом доме, весьма ветхом, долго жили причетник, священник и смотритель кладбища. Подвал отдавался под мелочную лавку. Мезонин сначала занимала просфирия, но потом по ветхости он оставлен был пустым.
Другой дом двух-этажный со службами построен был в 1839 г. из барочного леса (Ук. конс. 10 января 1841 г.). Он исправлен был в 1852 г., но весьма неудовлетворительно. Стены в нём были сложены криво, на старую кровлю наложены новые доски, а службы и совсем не исправлены. В этом доме помещались протоиерей, одним из причетников и просфирия. Третий дом одноэтажный построен был в 1843 г. из соснового, а службы при нём из барочного леса. На окончательную обделку местный священник Лебедев и местный диакон Флеров сделали пожертвования: первый 400, а последний 100 р. сер., потому что этот дом предназначался для их жительства. Все эти дома построены были не вне кладбища, но среди могил четвертого разряда. В 1864 г. были начаты и в 1868 г. окончены постройкой два каменные двух-этажные дома. Постройки их произведены были на церковные деньги и вызваны были крайней скудостью помещения причта. По окончании этих домов, в них и поселились священно- и церковнослужители Митрофаньевской церкви. Один из старых деревянных домов тогда назначен был для помещения вдов и сирот духовного ведомства, а другой – для сторожей и могильщиков. В 1871 г. дома эти пришли в такую ветхость, что один из них потребовал капитального исправления, а другой, по требованию полиции, был разобран и, вместо того, с разрешения епархиального начальства, выстроен новый двух-этажный, деревянный дом, на каменном фундаменте, с железною кровлею. В тоже время, с разрешения начальства, построена была мелочная лавка, которая приносит церкви 600 р. сер. в год. Внутри кладбища находятся ещё две монументные лавки с квартирой и кузницей, которые отдаются в аренду за 850 р. в год.

По освящении временного деревянного храма, в 1835 г. определены к нему один священник и один дьячек. В 1838 г. определен и диакон на дьяческую вакансию. В 1839 г. указом св. Синода определены второй священник и второй дьячек, по причине умножения христианских треб. В 1841 г., диакон, поступивший на дьяческую вакансию, указом Консистории утвержден штатным. В 1851 г. по воле высокопреосвященного митрополита Никанора, определен третий священник и третий дьячек, потому что в этом году по воле его же высокопреосвященства отведен приход к Митрофановской кладбищенской церкви. В августе 1859 г., прибавлен был ещё четвёртый священник и псаломщик. Из четырёх псаломщиков, в 1857 г. один рукоположен был во диакона с оставлением на прежнем содержании, а в 1861 г. он же определен штатным диаконом и вместо него псаломщиком определено новое лицо. В 1873 г., вместо умершего псаломщика, временно определён был протоиерей, который и теперь состоит при Митрофаньевской церкви. В настоящее время причт Митрофаньевской кладбищенской церкви состоит из двух протоиереев, двух священников, двух диаконов и трех псаломщиков. Вот краткие сведения о них.
Протоиерей Матфей Иоаннов Муретов, магистр X курса киевской академии, после преподавательской службы в киевской (1841-42 г.), потом в петербургской семинарии (1842-43 г.), рукоположен во священника к Исаакиевскому собору 5 мая 1843 г., и состоял законоучителем во 2-й гимназии (1845-65 г.), отсюда перемещен в 1865 г. к Спасо-Парголовской, а в 1870 г. к Митрофано-кладбищенской церкви; в 1857 г. возведен в сан протоиерея.
Протоиерей Николай Данилов Белороссов, кандидат XXII курса петербургской академии, после преподавательской службыы в С.-Петербургском Александроневском училище, 4 мая 1859 г. рукоположен во диакона к церкви русского посольства в Париже, в 1863 г. рукоположен во священника к домовой церкви князя Орлова в Брюсселе, в 1872 г. возведён в сан протоиерея, в 1873 г. прикомандирован к Митрофано-кладбищенской церкви, а в 1877 г. определён на штатное место при той же церкви.
Священник Феодор Иоаннов Лукин из окончивших семинарский курс по 2 разряду в 1850 г. рукоположен во диакона к дворцовой церкви великой княгини Марии Николаевны, а в 1859 г. во священника к настоящей церкви.
Священник Николай Афанасьев Ветвеницкий, окончивший курс в С.-Петербургской академии, в 1866 г. поступил во священника к Митрофано-кладбищенской церкви.
Диакон Василий Максимов Птицын, по окончании семинарского курса, поступил в 1856 г. псаломщиком к сей церкви, а в 1857 г. рукоположен во диакона.
Диакон Александр Антонов Щеглов, окончивший курс семинарии по 2 разряду, служил диаконом сперва при церкви Орлово-Новосильцевского заведения (1840-1869 г.), а потом с 1869 г. при настоящей церкви.
Исправляющие должность псаломщика – Михаил Никольский, Семен Орлов и Александр Новский: Никольский, исключенный из низшего отделения семинарии, состоит на службе при сей церкви с 1859 г.; Орлов, исключенный так же из низшего отделения семинарии, с 1867 г.; Новский, исключенный также из низшего отделения семинарии, с 1861 г.

Содержание причта состоит в доходах, приобретаемых трудами по исполнению христианских треб. Священно – и церковнослужители пользуются от церкви только дровами, для отопления своих квартир. По указу Консистории, просфирне из церковной суммы производится жалование по 5 р. серебр. в месяц и сверху того на муку 30 р. в год. В разное время разными лицами внесены в Государственные учреждения незначительные капиталы, – на поминовение их умерших сродников, но проценты с этого неприкосновенного капитала весьма незначительны.
Вновь отведенный приход почти никакого дохода не приносит. Присоединенная к приходу деревня Купчино, состоящая в ведомстве государственных имуществ, не имеет удобного сообщения с Митрофановским причтом и потому не обращается к нему для исполнения христианских треб.
Особенной богадельни при кладбище нет; но престарелые вдовы и сироты местного причта живут в церковных домах и получают содержание от церкви. От ней же выдается пособие и посторонним вдовам и сиротам духовного ведомства, так что всех, пользующихся содержанием из Митрофаньевской церкви, простирается до 19 семейств.

20 августа 2012 года исполняется 180 лет со дня обретение мощей святителя Митрофана, первого епископа Воронежского.